Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [65]

Потому что мне нужнее, а вам милее

Повесть о дочери Амона,

Мной оставленной средь любовных невзгод.

Тем временем Мелисса ведет Брадаманту

45 В тщетном красавица желанье

О возврате ее милого Руджьера

Стояла в своем Марселе,

Всякий день выходя на сарацинов,

Раскатившихся по холмам и нивам

Грабить край и до Роны и до Альпов;

Храбрый ратник она и мудрый вождь,

И отменно служит обе службы.

46 А уже немало

Времени прошло с той поры,

Как вернуться бы к ней ее Руджьеру,

А его вовсе нет.

Она в страхе о тысяче несчастий,

Она плачет одиноко, — и вдруг

Предстает ей та, чьим кольцом

Исцелилось сердце, раненное Альциной.

47 Видя Брадаманта, что волшебница,

Столько странствовав, воротилась одна, —

Побледнела, помертвела,

Подкосились задрожавшие ноги;

Но с доброй фея улыбкою

К ней подходит, отвевая страх

И вселяя бодрость

Ясным взором благого вестника.

48 «Не печалься, — говорит, — о Руджьере,

Он жив, он здрав, он верен любви,

Но он узник

В узах вечного твоего врага.

Если хочешь его добыть —

Скорей в седло и за мной,

И я открою,

Как вернуть тебе Руджьера на волю».

вызволить Руджьера у Атланта

49 И она поведала

Атлантовы колдовские ковы,

Как прекрасный Брадамантин лик

Он явил в плену у злого великана

И завлек им Руджьера в зачарованный

Тот дворец, а потом исчез,

И как тою же уловкою

Держит дам и рыцарей в тех стенах:

50 Каждому чародей

Мечет в очи то, что всех дороже, —

Даму, друга, оруженосца, спутника:

Ведь желанье желанью рознь.

Ведь они и рыщут по дворцу,

Трудов много, а плодов мало,

Но такая в них надежда и жажда

Отыскать свое, что им не уйти.

51 «Как придешь ты, — молвила Мелисса, —

К этим заповедным покоям,

Там увидишь, ждет тебя чародей,

А всём видом он будет, как Руджьер,

И тебе он явит злым наваждением,

Будто чья-то теснит его сила,

Чтобы ты к нему бросилась на помощь

И со всеми оказалась в плену.

52 Вот затем, чтобы ты не поддалась

На обман, в который впали столь многие,

То и знай, что ежели увидишь

Лик Руджьера, взывающий о помощи,

Ты не верь, а шагни вперед

И презренную вырви жизнь из видимого!

Не Руджьер умрет,

А злодей, от которого ты бедствуешь.

53 Знаю: трудно

Умертвить того, кто как Руджьер;

Но не верь глазам: это чары

Ослепят их на то, что пред тобой.

Скрепись же,

Не меняйся умом, как вступишь в лес:

Коль оставишь волхва в живых —

Не видать тебе твоего Руджьера».

54 Доблестная красавица,

Взявшись с духом умертвить кознодея,

Вмиг к мечу и латам и вслед

За Мелиссой, которой верит.

И Мелисса по нивам и дубравам

Немеренными спешит с нею перегонами,

А докучный путь

Скрашивает доброю беседою

55 И всего охотней

Повторяет ей вновь и вновь,

Какие от нее и Руджьера

Великие взойдут князья-полубоги.

Словно все ей были открыты

Таинства небожителей,

Предрекала Мелисса

Грядущее многих поколений.

По пути она рассказывает Брадаманте о знаменитых дамах в ее потомстве

56 «Хранительница моя и водительница, —

Говорит волшебнице героиня, —

Вот уж много лет, как ты мне явила

Стольких дивных мужей от моей поросли;

Ободри меня и о дамах,

Будет ли которой от моего корня

Место в красоте и в достоинстве?»

А провидица ей учтиво в ответ:

57 «Встанут от тебя целомудрые дамы,

Матери государей и больших королей,

Опоры и возродительницы

Славных домов и сильных владычеств,

В покрывалах своих не меньше достойные

Высочайших хвал, чем в оружии мужи,

Благочестием, веледушием, разумением

И воздержностью несравценно великой.

58 Поведать о каждой,[231]

Кто снищет славу для рода твоего,

Мне невмочь, потому что ни единой

Я не вижу в нем доступной умолчанию;

Разве вырвать двух и трех из тысячи,

Чтоб у речи был конец?

Для чего промолчала ты у Мерлина?

Там бы ты их увидела воочию.

59 Выйдет из твоего рода[232]

Та подруга благородных искусств,

О которой не сказать, что в ней лучше,

Светлая ли краса, мудрая ли скромность:

Это Изабелла, благодарная душой,

Ее светом просияет дневно и нощно

Край над Минцием, которому имя

По вещей Манто, чьему сыну имя Окн.

60 Здесь в блистательном станет она споре[233]

С достославным своим супругом:

Кто выше чтит добродетель,

Кто шире раскрыл душу для вежества?

Если скажет он, как при Таро и Форново

Шел на галлов для вольности Италии,

То она отзовется: Пенелопа славою

Не уступит Улиссу, потому что чиста. —

61 Много в малом сказано мной похвал,[234]

Но гораздо более не сказано

Из того, что открыл в те дни

Мне Мерлин из полого камня;

А направь я парус в это море —

Плыть бы мне далее, чем Тифию!

Что даруют Людям бог и добродетель, —

Все в ней будет лучшее.

62 Будет ей сестрой Беатриса,[235]

Именем блаженная и блаженная сутью,

Ибо не только всею жизнью

Прикоснется к пределу счастья,

Но взведет к нему и супруга,

Единого меж имущими князьями,

А когда она покинет мир —

Рухнет вдовый в разверзнутые невзгоды:

63 Сфорца, Мор, змеиный стяг Висконти[236]

Будут при ней грозою света

От скифских снегов до Красных зыбей,

От Инда до Столпов твоего Моря,

А без нее —

Впадет в рабство инсубрийское царство

К великой беде для всей Италии, —

И что было умом, то станет случаем.

64 Будут у нее и соименницы,[237]

Но родятся раньше на много лет,

И одна осенит святые кудри

Многоплодным венцом Паннонии,

А другая, отрекшись от земного,

В авзонийском крае

Причтется к божественному лику

И почтется обетами и ладаном.