Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [51]

Ничего человеку не надо,

Только надо смотреть на нее и видеть.

47 Она учит тому, что милей

Плясок, песен, сласти, бань, благовония, —

Учит, чтоб стройны были мысли

И взносились выше, чем коршун в лёт,

Учит в смертном теле

Приобщаться участи блаженных.

Так рассказывая, гребец

Не достиг еще спасительного берега,

48 Как вдруг видит: по широкому морю

Целый флот кораблей, и все за ними вслед.

Это, изобидясь, Альцина

Ополчилась со всеми, кто при ней,

Погубить ли себя и свое царство,

Воротить ли дорогую потерю.

Двигала ею любовь,

Но не меньше двигала обида —

Погоня Альцины разбита

49 Отроду

Не пылало в ней злее негодованье.

И вот весла гонят волну,

Пена плещет влево и вправо,

Клик встает, и откликается эхо,

И не молкнет ни море, ни бзморье.

«Открой щит, Руджьер: пора!

А не то тебе смерть или стыдный плен»

50 Так сказал Логистиллин кормщик

И сказавши, собственною рукою

Сорвал шелк, открыл щит,

И сверкнул он въяве и въяре,

И волшебный блеск

Так ударил по глазам гонителей,

Что и зоркий стал незряч,

И кто пал с кормы, а кто с носа.

51 Был один на дозорной скале,

Уследивший Альцинину армаду,

Он ударил в колокол билом,

И из гавани грянула подмога:

Камнеметы, стрелометы

Бурец били по врагам за Руджьером,

Помощь мчалась со всех сторон

И спасла ему и волю и жизнь.

52 Вышли на берег четыре дамы,[174]

Верные воле Логистиллы:

Доблестная Андроника, и мудрая

Фронесия, и праведная Дикилла,

И чистая Софросина, больше всех

Пылавшая о представшем деле.

А за ними рать, которой нет равных,

Излилась из ворот и растеклась по волнам.

53 В заводи перед замком

Ждали часа малые и большие

Корабли, на крик и на звон

Днем и ночью готовые к битве.

И настала битва,

Буйная, злая, на земле и море,

Битва, ниспровергшая царство,

Что Альцина отбила у сестры.

54 Ах, как много битв

Кончаются не так, как затевались!

Не только не стяжала Альцина

Беглеца, которого искала,

Но и все суда ее, плотным строем

Только что не вмещавшиеся в море,

Все пылают пожирающим пламенем,

А она спаслась на последнем челноке.

55 Бежит Альцина, а гиблое ее войско —

Под мечом, в огне, в воде, в цепях.

Но горше ей всех напастей,

Что потерян для нее Руджьер —

Днем и ночью о нем она страждет,

Слезы о нем льются из очей,

И не знает, как избыть-злую муку,

И горюет, что нет для нее смерти.

56 Нет для неё смерти,[175]

Пока солнце ходит и небо стоит.

Будь не так — ей стало бы горя

Двигнуть Парку допрясть ее нить,

Или, как Дидона, пресечь сталью стон,

Или смертоносный сон

Вслед за нильской вкусить блистательной царицею —

Но нет: феям не дано умирать.

Руджьер — в садах Логистиллы

57 Оставим же Альцину казниться,

А посмотрим на достославного Руджьера.

Выйдя из челна

И ступив на твердую землю,

Возблагодарил он Господа за удачу,

Повернулся к морю спиною

И поспешными стопами устремился

Вверх по склону, над которым был замок.

58 Крепче того замка и прекраснее

Не видал и не увидит смертный взор.

Стены его драгоценней,

Чем камень-диамант и камень-огнеок.

О таких самоцветах у нас не слыхано —

Кто их хочет прознать, тот сам сюда приди,

А больше такого нигде не сыщешь,

Разве что у Господа в раю.

59 Пуще же всего пред иными каменьями

Превосходно то, что, вглядевшись в такой,

Собственную усмотришь душу,

И пороки и доброты, которые в ней,

И не станешь верить о себе

Ни льстецу, ни лживому хулителю, —

Созерцаясь в светлом зерцале,

Всяк познает себя и станет мудр.

60 Ясный блеск этих; стен, как солнце,

Таким пышет сияньем вблизь и вдаль,

Что, кто хочет, тому в них всюду

Белый день наперекор тебе, Феб!

И не только в каменьях чудеса:

Вещество с искусством

Соревнуют здесь о великолепии,

И чей верх, не скажет никто.

61 А в выси над аркадами,

Словно вставшими подпереть небосвод,

В красоте простирался сад,

Какой трудно рассадить и в низине.

Сквозь зубцы сиявшей стены

Зеленели душистые деревья,

И зимой и летом

В пышном цвете и в зрелых плодах.

62 Нет на свете столь породных деревьев

Вне ограды этих садов,

Ни подобных роз и фиалок,

Амарантов, ясминов и лилей.

Наш цветок, раб изменчивого неба,

За единый солнечный пробег

И родится, и живет, и умирает,

И никнет на сиром стебельке, —

63 А здесь — несвядаемая зелень,

Вечные цветы в длящейся краре,

И не оттого, будто воздух

Благорастворен самой природою, —

Нет: заботное рвение Логистиллы

Невозможное сделало возможным:

Без опеки небесных смен

Здесь стоит незыблемая весна.

Логистилла принимает и отпускает рыцарей

64 Немалую изъявила радость

Логистилла такому паладину

И распорядилась по споспешникам,

Чтоб от всех ему был почет и ласка.

Здесь уже задолго был Астольф,

И Руджьер его приветил чистым сердцем,

А в немного дней приспели и прочие,

Кого Мелисса вернула к бытию.

65 Отдохнувши день и другой,

Вот Руджьер приходит к умной фее,

И с ним Астольф,

Тоже в жажде вновь увидеть Запад.

Мелисса повела за них речь

И смиренно просила у владычицы

Милости, совета и помощи

Им вернуться, откуда пришли.

66 Ответила фея: «Я подумаю,

И в два дня они будут наготове», —

И раскидывает умом,

Как помочь Руджьеру и британцу,

И решает: первого

Отнесет в Аквитанию крылатый скакун,

Но сперва ему надобна узда,

Чтобы сдерживать и чтоб поворачивать.

67 И показывает витязю сама,

Как править вверх, как править вниз,

Как идти по кругу, и как

Встать на крыльях, и как мчать во весь опор.