Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [48]

Но Роланд — за ним,

Быстролетней, чем стрела из лука,

80 Не мог вскачь — настигает впешь,

Молниеносный, —

Кто не видел, тот не поверит.

В несколько шагов он достал врага,

Вскинул меч над железным гребнем,

И ударил,

Раздвоив ему голову до шеи

И швырнув его в прах в последней корче.

Бирен спасен,

81 А меж тем по городу летит

Новый шум, новый шпажный звон —

Это двоюродный Бирена,

Подступив своим доспешным людом,

Увидел растворенные ворота,

И вошел в город,

В город, столь смятенный Роландом,

Что вошедшему не было препоны.

82 Народ, врассыпную,

Не умеет понять, кто это и зачем;

Но сперва один, потом другой

По платью и говору узнают зеландцев,

Просят мира, выносят белый знак,

И спешат под начало к их начальнику,

И рвутся за ним на фризов,

Мстить за князя, томимого в темнице.

83 Издавна здешний люд

Не любил короля с его фризами —

И не только за смерть старого графа,

А и за нечестье, неправду и разор.

Наш Роланд, встав меж здешними и пришлыми,

Друг обоим, учиняет мир,

И они заодно в целом городе

Не оставили ни фриза живым и вольным.

84 Сорваны двери тюрем —

Некогда искать ключей.

Бирен бросается к графу,

Изливаясь словами благодарности;

И вдвоем, а за ними — толпы,

Поспешают к кораблю, где ждет Олимпия —

Та дама,

Чья по праву власть над этим островом,

85 Та, что привела с собой Роланда

Не в надежде таких побед,

Но лишь с тем, чтобы пасть самой,

Вызволяя из муки нареченного своего.

А теперь ей плещет народ

А теперь нет места мне рассказывать,

Как ласкает ее Бирен, она — Бирена,

И как оба благодарствуют графа.

86 Народ взводит ее на отчий трон,

Присягает присягою на верность,

А она вверяет и себя и землю

Бирену,

Неразрывному с ней в цепи Амора.

Но влекомый новою заботою,

И твердыни свои и власть

Поручает он своему двоюродному,

87 Сам затеяв с верной женой

Воротиться в Зеландию

И пытать судьбу на царство фризов,

А к успеху

Был немалый при нем залог,

Дорого им ценимый, —

Королевская дочь,

Взятая меж несчитанными пленными,

Пищаль Роланд топит в море

88 И которую он назначил[163]

В жены младшему своему брату.

А Роланд, а римский сенатор

В тот же день, как спасся Бирен,

Отплывает от голландского берега,

Ничего не взявши из больших добыч,

Кроме той смертной пагубы, которая,

Как сказал я, небесной подобна молнии.

89 Не с тем он ее взял,

Чтоб была она ему обороной —

Лишь малым душам

Он вменял борьбу не- на равных.

Нет: хотел он ее похоронить,

Чтобы впредь от нее не было обиды,

А при ней

Вез он порох, пули и все причастное.

90 И когда миновалось мелководье

И открылась бездонная пучина,

Где ни справа берега, ни слева, —

Он взметнул ее над собой

И сказал: «Вовек

Пусть тобой не растлится доблесть рыцарства,

Пусть тобой не станет злой больше доброго, —

Где легло, там лежи.

и продолжает путь к Эбуде

91 Ты, проклятое, ты, зловещее,

В преисподних недрах

Кованое ковами Вельзевула

На погибель белому свету, —

Вышедши из ада, вернись во ад!»

Так сказав, он швырнул ее в пучину.

Ветер вздул паруса,

Мчит его к мучительскому острову.

92 Жжет героя жажда

Знать, не там ли его красавица,

Что дороже ему целого света,

Без которой нет ему жизни:

Он не хочет вступить в Ивернию,

Чтоб за новым отлучным приключением

После не всплакаться: «Увы!

Для чего я не был чуть поспешнее!»

93 Так плывет он, не высадясь ни в Англии,

Ни в Ирландии, ни насупротив:

Пусть же и плывет, куда гонит

Бьющий в сердце нагой стрелок!

А я вновь ворочусь в Голландию,

И с собою зову и вас —

Ведь и вам неохота упустить,

Чтоб без вас Бирен сыграл свою свадьбу.

94 Пышная была свадьба и богатая,

Но не так еще богатая и пышная,

Как готовилась в Зеландии впереди.

Но туда, прошу, не спешите,

Ибо ей в отмену

Должно сбыться новым событиям,

О которых — новая песня,

Если новая песня вам в угоду.

ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ (ОСТРОВ ЛОГИСТИЛЛЫ)

Песнь X

Бирен сводит Олимпию с корабля и оставляет спящей в шатре. На дальнем плане — плач Олимпии на берегу моря

Вступление

1 Меж всеми, кто любит, меж всеми, кто верен,

Меж всеми, кто тверд и неизменчив сердцем,

Меж всеми, кто в радости или в горе

Явили славнейшие примеры страсти,

Первою, а не второю

Назову я мою Олимпию:

Ежели она в любви не больше всех,

То уж и ее не больше ни древние, ни новые.

2 Таково несомнительны знаки

Любви, ею явленные Бирену,

Что никакая никоторому не явит ярче,

Хотя бы и сердце распахнула из груди.

И ежели такая преданность и верность

Достойны венца ответной любви, —

Заслужила Олимпия,

Чтоб не меньше, а пуще любил ее Бирен,

3 И чтоб никогда ее не покинул — [164]

Ни ради той, за которую Европа

И Азия вверглись в старинную беду,

Ни ради иной, если есть еще прекраснее.

Чтоб отречься от нее, — пусть сперва

Отречется он от света, слуха, вкуса, слова,

Жизни, славы

И всего, что можно вздумать драгоценнее.

4 А любил ли ее Бирен,

Как она его, был ли предан,

Как она ему, не направил ли парус

Не за нею, а по иному морю, —

Или был к ее служению глух,

К ее верности и любви безжалостен, —

Я об этом расскажу вам такое,

Что кусать вам губы и хмурить бровь.

5 И уведав, как не по-доброму[165]

Отплатил он за столькое добро,

Пусть меж вами, добрые дамы, ни единая

Не вверяется бездумно любовным речам!

Любовник, рвущийся к цели,

Забывает, что бог все видит и слышит,

Рассыпает клятвы и обеты

На волю летучего ветра,

6 И летучий ветер