Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [34]

Шрифт
Интервал

47 Нежное тело ее было мне восторгом —
Все в нем были прелести.
Каковы смертным даны порознь,
Кому больше, кому меньше, и никому много.
Я забыл о Франции и обо всем,
Я смотрел лишь в ее лицо,
Каждый помысел мой и умысел
Был лишь к ней и кончался в ней.
48 И Альцина меня любила вровень:
Больше никто ей был не нужен, —
Она бросила всех прежних любовников,
А их было до меня предовольно,
Я при ней был ночью и днем,
Как поставленный надо всеми,
Мне она верила, у меня просила совета,
А ни с кем другим не молвила и слова.
49 Но увы! зачем я трогаю раны,
Для которых нет у меня целенья?
Зачем поминаю счастье,
Злейшую терпя за него казнь?
Пока льстился я блаженством, пока чаял,
Что любовь Альцины будет вечною, —
Вырвала она у меня свое сердце,
Бросившись в новую страсть.
50 Поздно понял я, как она переменчива,
Как мгновенна ее любовь и нелюбовь.
Я не пробыл при дворе ее и двух месяцев,
А меня отменил уже другой.
В милости мне было отказано,
Я с гнушением выгнан вон.
А потом я узнал, что не иначе
Было с тысячью таких до меня.
51 А чтобы не разнесли они по свету
Славу о ее распутстве,
Обращает она на здешних тучных почвах
Кого сосной, а кого оливой,
Кого пальмой, кого кедром, а кого
Вот таким, каков я на этом взморье,
Кого светлым ручьем, кого диким зверем —
Как придет на ум надменной фее.
52 Добрый рыцарь, с небывалых небес
Ты предстал в роковую эту землю,
Чтоб и из-за тебя
Кто-то сделался волной или камнем.
Будет тебе царство Альцины,
Будет тебе радость превыше радости,
Но знай: и тебе невдолге стать
Скалой, зверем, ручьем или деревом.
53 Я не скрыл от тебя ничего
Не в надежде быть тебе помощью,
А чтоб встретил ты судьбу предостереженным
И знал, каков здесь обычай.
Но, быть может, как отличен ты обликом,
Так отличен и умом и наукой, —
И тогда, быть может, ты сладишь,
С чем не сладили тысячи других».
54 Слыхано было Руджьеру
Об Астольфе, двоюродном его дамы,
И досадно было, что скрыта
Его рыцарская стать в бесплодном дереве.
Ради той, кого он так любил
Лишь бы ведать, как, —
Он бы рад оказать ему услугу —
Но какую, кроме слов утешенья?

Руджьер собирается на помощь Логистилле

55 Он утешил его, как умел,[110]
И спросил его, нет ли здесь дороги
В царство Логистиллы, —
Ровной или горной, но минуя Альцину?
Есть и такая, — ответил ему мирт, —
Крутая она и каменистая:
Как пойти вперед и направо,
Там и всход от равнины к горным гребням.
56 Но не след надеяться, что легко
Ляжет его путь по той дороге, —
Будет там поперечное племя,
Ражее, горячее, разнузданное:
Для Альцины они — как вал и ров
Тем, кто хочет прочь из ее плена.
Руджьер мирту на всем сказал спасибо
И отходит прочь умнее, чем был.
57 Он отвязывает скакуна
И ведет его в поводу,
А всходить на него не хочет,
Чтобы тот не понес, куда не надо.
Одна у него мысль — пройти
Невредимо в царство Логистиллы,
И он тверд на все,
Чтоб не даться под руку Альцине.
58 Он и рад бы в седло
И пришпорить вновь коня по воздуху,
Но колеблется попасть в худшую беду,
Ибо тот недолжно слушается повода.
«Не беда, возьму дорогу силою!» —
Так сказал он, но сказал слишком рано.
Не прошел он по берегу и двух миль,
Как завиделся чудный город Альцины.
59 Издали вставала в глаза
Длинная стена вкруг немалого простора.
Высотой она казалась до неба,
И вся снизу доверху золотая.
Иные меня оспорят
И скажут: это алхимия;
Может, им и видней, а может, нет,
Но по мне, коли блестит, значит, золото.
60 Невдали от драгоценных этих стен,[111]
Каким нет подобных в целом свете,
Свернул рыцарь со столбовой дороги,
Прямо лившейся с равнины в их ворота,
И взял вправо
По скрытой тропе меж гор,
Как вдруг вырвалось ему поперек тропы
Буйное неравное полчище.

По пути он бьется с чудовищами

61 В мире не видано удивительней гурьбы,[112]
Лиц уродливей, туш чудовищней!
Одни — по шею совсем как люди,
А головами — то кошки, то мартышки;
Иной бьет оземь копытом козьим,
Иные — как кентавры, легки и ловки;
Там бесстыдные юнцы, тут бессмысленные старцы,
То голые, то в шкурах неведомых зверей.
62 Кто гарцует на разнузданном коне,
Кто плетется на осле или буйволе,
Кто вскочил к кентавру на круп,
Кто на страуса, орла, журавля;
У кого в губах рог, у кого чаша,
Кто самец, кто самка, кто двуполый,
Кто с крюком, кто с арканом,
Кто с кистенем, кто с тупою пилой.
63 Во главе был вождь — [113]
Тучный брюхом, жирный лицом.
Верхом на черепахе,
Медленно переставлявшей лапы,
Сам хмельной, с набыченным лбом;
А ближние его поддерживали под бока,
Утирали ему бороду и темя,
Повевали на него покрывалами.
64 Некто с песьей пастью, мордой, шеей[114]
Над людским туловом и статью,
Взлаял на Руджьера, чтобы тот
Повернул и вошел в манящий город.
Отвечает рыцарь: «Никогда,
Пока хватит сил держать вот это!»
И острием меча
Поиграл у того перед глазами.
65 Псоглавец замахнулся копьем,
Но Руджьер на него — в упор,
Клинок вонзается ему в брюхо
И выходит из спины на целую пядь.
Щит на руке, меч направо, меч налево,
А враги всею грудой со всех сторон:
Тот рвется убить, этот рвется изловить,
А Руджьер один на всех в жестокой сече.
66 Одного раскроит до зубов,
Другого рассечет по грудь,
Под мечом его не крепок ни шлем,
Ни щит, ни кольчуга, ни броня,
А враги на него — вплотную,
И чтоб злобный сброд
Отстранить хоть на взмах меча,

Еще от автора Лудовико Ариосто
Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI

«Неи́стовый Рола́нд» или «Неистовый Орла́ндо» (итал. Orlando furioso) — рыцарская поэма итальянского писателя Лудовико Ариосто, оказавшая значительное влияние на развитие европейской литературы Нового времени. Самая ранняя версия (в 40 песнях) появилась в 1516 году, 2-е издание (1521) отличается лишь более тщательной стилистической отделкой, полностью опубликована в 1532. «Неистовый Роланд» является продолжением (gionta) поэмы «Влюблённый Роланд» (Orlando innamorato), написанной Маттео Боярдо (опубликована посмертно в 1495 году)


Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Книга обо всем и еще о многом другом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Испанский Парнас, двуглавая гора, обитель девяти кастильских муз

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Камбрийские анналы (Анналы Уэльса)

Создание «Камбрийских анналов», или «Анналов Уэльса», датируется 970 г. Хроника охватывает период 447-954 гг. Считается, что именно 447 г. (в оригинале – 1 г.) – начало анналов. Между тем, по мнению некоторых исследователей, в работе есть вставки, сделанные в более поздние времена – какие-то детали, имена и проч. Несмотря на название, в хронике отмечаются не только события в самом Уэльсе, но также – в Ирландии, Корнуэлле, Англии, сообщается о набегах язычников – викингов. Следует отметить, что практически все упомянутые в работе персонажи – реально существовавшие люди.


Сага о Гуннлауге Змеином Языке

В том вошли лучшие образцы древнескандинавской литературы эпохи викингов – избранные песни о богах и героях «Старшей Эдды», поэзия скальдов, саги и пряди об исландцах, отрывок из «Младшей Эдды». Издание снабжено комментариями.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?