Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [124]

Всюду выдоху мера вдох,

Только мне мою боль вовек не выдохнуть.

Это — ветер от крыл любви,

Раздувающей пожар в моем сердце,

Чудо-пожар,

Жгущий, не сжигая.

128 Я уже не я:

Роланд мертв и в землю зарыт,

Он убит неблагодарною красавицею,

Он в неверной нашел врага.

Я лишь дух Роландов,

Рыщущий в мучащем аду,

Чтобы призрак мой был урок

Всем, кто вверит душу Амору»

Роланд впадает в безумие,

129 Всю он ночь блуждал по черному лесу,[471]

А как брызнул огненный день, —

Воротила его тропа судьбы

В сень, где врезаны Медоровы строки.

Взвидев вновь он черты своей обиды,

Вспыхнул,

Весь — гнев, ярость, бешенство, ненависть.

И — за меч.

130 Рубит надпись, дробит скалу,

Брызжут в небо каменные дребезги;

Горе гроту, горе дубраве,

Где везде — Анджелика и Медор!

Не бывать

Здесь прохлады ни пастуху, ни стаду:

В гневе нет пощады ни ручью,

Ясному и чистому, —

131 В светлый ток

Летят камни, комья, комли, ветви, сучья,

Пока с дна до пены

Не взмелась во влаге темная муть.

Он в поту, и дыханье занялось,

Но все мало

Гневному огню и гнущей ненависти:

Павши навзничь, он дышит в небо,

132 Павши на траву, очи в небо,

Изможден, недвижен,

Не ев, не спав,

Он лежит три восхода и три заката,

А кручина круче и круче

Сводит яростного с ума.

На четвертый день

Рвет он с плеч кольчугу и латы,

133 Здесь шлем, там щит,

Одаль панцирь, а одаль и булат —

Все его железо

Разметалось по роще вразноброс.

Платье — в клочья, обнажены

Волосатая грудь, спина и чрево;

И настало то самое неистовство,

Что не видано и не взвидеть страшней.

134 В том ли буйстве, в том ли бешенстве

Меркнет ум и меркнут пять чувств.

Будь в руках клинок —

Вовсе дивны бы настали дела!

Но ни меч, ни секира, ни топор

Столь великой моготе не надобны:

Такова его проба сил,

Что рывком он рвет сосну о корнях,

135 За сосной другую и третью,

Как бузинный куст иль укропный сноп,

И дубы, и вязы,

Буки, ясени, яворы и ели;

Словно пташный ловчий,

Расчищая земь для сетей,

Рвет жнитво, крапиву и тростие,

Так Роланд — вековечные стволы.

136 На тот треск и тот грохот по дубраве

Стадные пастухи,

Побросав кто овец, кто коз,

Посбежались досмотреть, чье тут диво, —

Но уже я на рубеже,

За которым докучно слуху,

И чем длить, томя,

Я охотней дам повести отсрочку.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (ЗЕРБИН)

Песнь XXIV

На первом плане — безумный Роланд избивает мужиков;на втором — Зербин встречает Альмония с пленным Одориком (на коленях); на третьем — Зербин с Флорделизою и Мандрикард находят висящее на дереве Роландово оружие

Вступление

1 Кто увяз в любви коготкрм,

Тот держись, чтоб не слиплись крылышки, —

Ибо все гласят нам мудрецы:

Что такое любовь, как не безумие?

Пусть не каждый неистов, как Роланд, —

Разве мало иных примет у бешенства?

И уж что верней,

Чем, взжелав другого, губить себя же?

2 Разнствуют исходы,[472]

А безумство у истока — одно.

Оно словно дремучий лес,

Где хочешь, не хочешь, а заблудишься:

Вправо, влево, вперед, назад,

А сбредешь с тропы.

Да, скажу я: кто коснеет в любви,

Будь готов попасть в цепи и в колодки.

3 Мне укажут: ты хорош поучать,

А не видишь, каков ты сам оплошлив!

Я отвечу: отменно вижу,

Ибо нынче я в светлом промеженье,

И авось сумею в урочный час

Так собраться и уйти из игры;

Но не нынче: неволя пуще охоты,

Слишком въелось страстное сумасбродство.

Роланд избивает мужиков

4 Государь мой, в допетой песне

Я поведал, как безумный Роланд

Разметал по роще доспех,

Разорвал наряд, бросил меч

И пошел корчевать дубы и сосны,

Оглашая ревом горы и гроты,

А на шум сбегаются пастухи,

За грехи их иль просто по злополучию.

5 Лишь увидели они изблизи,

Какова в рехнувшемся сила рук, —

Мигом в ужас

И бежать, врассыпную, кто куда,

А безумец вслед,

И схватив которого-то за голову,

Враз рвет с плеч,

Как, гуляя, рвут цветок или яблоко.

6 Безголового

Хвать за голень и машет им, как палицею;

Двое пасших лежали в дреме —

Уж не встать им до Страшного суда,

А кто тверд на ногах и мыслями,

Тех уж след простыл.

Но и то не уйти бы им от бешеного,

Кабы тот не перегрянул на скот.

7 Побросали пахари плуги,

Побросали мотыги и серпы,

Повлезали кто на дом, кто на церковь, —

Низок ясень, и явор им опасен, —

И оттуда замирают над тем,

Как Роланд рывком, толчком, тычком, клыком, когтем

Рвет, глушит и губит быков да коней —

Не спастись и самому быстроногому.

8 Вот уж бьется в слух

Людный гул по окрестным селам,

Воют дуды, гудят рога,

А над всем колокольный звон,

И уж катится,

Вздев пращи, луки, пики, копья, вилы,

Тысяча в гору и тысяча с горы —

По-мужицки разделаться со спятившим.

9 Как под ветром полдня на белый берег[473]

Набегает, играючи, волна,

А вторая — круче,

А третья — во весь напор,

И все хлеще хлещет по песку

Полноволным валом, —

Так растут на Роланда толпы черни,

Прибывая с гор и с низин.

10 А он хвать десяток, и с ног десяток,[474]

Кто попался, из того и дух вон:

Тут и взвиделось попытчикам,

Что чем дальше от ярого, тем верней.

Тщетен на него и булат —

Крови из крепкого не выкровить:

Такова на графе вышняя милость —

Некрушиму быть поборнику о Христе.

11 Кабы смерть брала,

Тут бы графу и конец,

Тут бы и внялось, каково,

Бросив меч, да бросаться в битву.

Но уже отпрянулось толпище,

Увидав, что как ни бей, не убьешь;

Роланд глядь, вокруг никого,

И бежит к их хижинному селению.

12 А в селенье — ни мала, ни велика,