Настуся - [8]
— Позор! — донёсся из табачной тучи чей-то молодой сердитый голос. — Вместо того чтобы партийными делами заниматься, он подушки из подвалов вытаскивает. Выговор ему объявить, и всё!
И тут поднялся дядя Осип, который сидел сбоку на лавке.
— Глупости! — резко проговорил он, и все сразу замолчали. — Глупости ты мелешь, парень! По-твоему, выходит, что партия — сама по себе, а народ — сам по себе?.. Что же это за партиец такой, который на заседании будет сидеть, когда людей заливает водой?! — И, пройдясь, по своему обыкновению, по хате, добавил уже спокойно: — Сейчас, как никогда, нам надо быть с народом. Надвигаются серьёзные события…
Что за события, Настуся так и не узнала. Ей всё не везло: не могла застать дядю Осипа одного. А вскоре он и совсем перестал бывать у Мовчанов. Да и Варькин отец теперь редко ночевал дома.
— Ну, что ты себе думаешь? — корила его Варькина мать, когда он с винтовкой за плечами забегал домой отдохнуть после дежурства и захватить продуктов. — Ведь дома есть нечего, скоро с голода опухнем!
— Не печалься, жена, вот деньги! — говорил Мовчан, доставая из кармана пачку «керенок».
— Оставь их себе! — сердилась Варькина мать, но деньги брала и прятала в ящик стола, бормоча: — Навыпускали этих бумажек, как мусора, а что на них купишь?..
Невесело стало в Варькиной хате. Но и дома было не лучше. Тётка Марина каждый день жаловалась на дороговизну и, подавая Настусе миску с борщом, упрекала:
— И до каких пор ты будешь сидеть на моей шее? Иди служить!
Не раз уже слышала Настуся это колючее, жестокое, неумолимое слово, и всегда оно пугало девочку каким-то таинственным, суровым смыслом. Что это значит — служить? И сумеет ли Настуся?
И вот настал день, когда она должна была это узнать.
В НАЙМАХ
Тётка Марина уже давно поглядывала на племянницу недобрыми глазами. Какая от девочки польза? Конфет теперь изготовляли мало, а в хате — что за работа?.. Только даром хлеб ест, а его негде взять. Приходится тётке от своего рта отрывать. Ещё пока Осип жил у Мовчана, то она не отваживалась так просто сбыть Настусю с рук, а когда он перестал появляться на Колонии, тётка окончательно решила отдать девочку внаймы.
И вот однажды утром тётка Марина надела новую, обшитую плисом[2] юбку, покрылась чёрным кружевным шарфом, а Настусе велела заплести косу и надеть жёлтые ботинки. Потом взяла девочку за руку и повела в город, на Александровскую.
Там было людно. Все прохожие группами и поодиночке двигались в сторону Корпусного сада. Некоторые были в замасленной рабочей одежде, кое-кто в синих косоворотках, много было женщин в газовых шарфах, панов.
— Куда это они идут? — спросила Настуся тётку.
— А бог их знает, — ответила та. — Пойдём быстрее, нечего ворон ловить!
И тётка свернула к кадетскому корпусу[3] — огромному дому, который занимал целый квартал и выходил к Корпусному саду. С Александровской улицы был вход в квартиры, где жили преподаватели и начальство.
Настуся уже знала, что её нанимают к генералу Павленко. Это громкое имя невольно пронимало её страхом. Робко поднялась она за тёткой чёрным ходом на второй этаж.
И вот уже Настуся понуро стоит в просторной барской кухне, а перед ней генеральша — высокая, белая, пухлая, вся в тонких кружевах. На голове пышно взбиты рыжеватые волосы, заколотые большим гребнем. Протягивает генеральша Настусе руку, а та не понимает — для чего?
— Целуй, — толкает Настусю тётка, и девочка с разгона больно ткнулась носом в твёрдые, блестящие кольца на выхоленных генеральшиных пальцах.
Какое-то мгновение генеральша молча рассматривала Настусю. Боже, какая маленькая, худая, руки тоненькие, так и светятся! Прямо скелет! Только и живого, что быстрые глаза на бледном, безбровом личике.
— Кого же это ты мне привела? — раздражённо повернулась генеральша к тётке. — Девочке, наверное, ещё и восьми лет нет…
— Да она сроду такая мелкая, — ответила, кланяясь, тётка. — Ей уже скоро десять, барыня, ей-богу! Вот чтобы мне с этого места не сойти!
— Ну, это я уж не знаю, — поморщилась генеральша, — а только вижу, что толку от неё мало.
— Да возьмите её хоть за одни харчи, — ещё ниже поклонилась тётка, — она девочка послушная, будет делать всё, что прикажете…
Генеральша помолчала, немного раздумывая.
— Будешь нянчить барышню, — сказала наконец, строго глядя на Настусю, и вдруг добавила: — А она, случайно, не вороватая?
— Что вы, барыня, Христос с вами! — всплеснула руками тётка. — Я же вам не кого-нибудь привела, а свою племянницу! Сироту бедную… Будьте ей вместо матери родной!..
— Ну хорошо, хорошо… — перебила генеральша. — Даша! — позвала она кого-то, нетерпеливо хмуря брови.
Настуся исподлобья смотрела на барыню. Ох и сердитая! Да чтоб такая была вместо матери… Ну и скажет тётка!
— Так ты оставайся и слушайся барыню, — обратилась к ней тётка. — А я пойду. Прощайте, барыня!
— Прощай, — рассеянно ответила генеральша и снова позвала: — Даша, Лиза!
В дверях появилась быстроногая, проворная девушка в белом фартуке и с белой наколкой на голове.
— Что это значит, Даша?! — раздражённо повернулась к ней генеральша. — Где ты была? И где Лиза? Полчаса зову и не могу дозваться своих прислуг! Отведи девочку в детскую, но сначала пускай руки вымоет как следует!
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.