Настуся - [6]
— «Бака-лей-ная тор-гов-ля Ровин-ска-го», — по складам прочитала Настуся. — Вот!
— Молодец! — подхватила Варька. — Я тоже скоро научусь. Меня, отец сказал, в школу отдадут.
На Сенной площади и вправду столько народу собралось, что негде и яблоку упасть. Особенно много было солдат. Они не маршировали, не кричали «ура», а, окружив сплошной серой массой невысокого человека в фетровой шляпе, внимательно его слушали. Девочки прошмыгнули между домами и взобрались на чьё-то крыльцо. Отсюда хорошо было видно всю фигуру оратора с густой широкой бородой.
«О, да это же тот самый барин, которого я летом встречала! — подумала Настуся. — Он ещё мне монетку дал».
И она толкнула подружку локтем:
— Варька, я этого пана знаю!
— Его все знают, — отозвалась сбоку старушка в чёрной одежде. — Ведь это же писатель Короленко!
Настуся искоса взглянула на старушку и ничего не сказала. Она не знала, что такое «писатель». Но, наверное, это какой-то очень хороший человек, если он так ласково отнёсся к ней, маленькой босоногой девочке. И если он тут теперь вот обращается к солдатам, а те его слушают, то, видимо, правду говорит Варька, что скинули царя. Царь бы не разрешил солдатам слушать писателя Короленко, он погнал бы их на войну, чтобы их там убили, как и Настусиного папу. А писателя Короленко он посадил бы в тюрьму, как дядю Осипа…
Ну как же всё-таки здорово, что скинули наконец того злого царя! Настуся по дороге домой даже подпрыгивала от радости, совсем забыв о том, что тётка уже, наверное, дома и ужас как злится на неё. Стремглав вскочила Настуся в хату поделиться новостью, но тётка грозно двинулась ей навстречу.
— Ты где была? — заорала она. — Ты как посмела в окно вылазить?..
— Тётенька, я на Сенную ходила!.. Царя скинули! — одним духом выпалила Настуся.
Но лицо тётки нисколько не подобрело от этой новости.
— «Скинули, скинули»! — ещё больше обозлилась тётка. — Не твоего ума дело! Без тебя умных хватает! Весь мир перевернули! Иди и кончай мне работу!
И с этими словами мир, который и вправду перевернулся сегодня для Настуси, снова встал на своё место. Молча вошла она в мастерскую и тихо прикрыла за собой дверь.
ДЯДЯ ОСИП
Лето подкралось незаметно. Кажется, совсем недавно только первые почки на сирени показались, а вон уже и белая акация цветёт. Её лёгкий, приятный, ароматный запах так и витает над Колонией. Настуся поднимает голову. Нарвать бы полные руки душистых белых гроздей, а потом сесть где-нибудь на травке вдвоём с Варькой и высасывать из них сладкий сок… Интересно, дома ли Варька? Они давно не виделись, потому что Варька и до сих пор ребёнка нянчит у сестры. Но сегодня воскресенье, она, наверное, придёт домой.
Настуся потихонечку пошла к калитке. Ради праздника она приоделась, заплела непослушные кудри в две тоненькие косички и надела старые ботинки. Они, правда, уже каши просят, но ничего. Всё-таки не то, что совсем босиком.
За воротами на лавочке сидела тётка Марина, грея на солнце больную поясницу, и грызла семечки. Девочка только хотела открыть рот, чтоб отпроситься к Варьке, как, откуда ни возьмись, бабка Шевчиха, у которой когда-то жила Настуся с мамой.
— Здравствуйте, с воскресеньем будьте здоровы, — сказала она, останавливаясь возле тётки Марины. — Дай вам бог счастья и здоровья!
— Спасибо, и вам тоже, — ответила тётка. — Садитесь!
— Сяду, а то уморилась, из церкви иду. А это кто ж, не Анны покойной дочка? — кивнула Шевчиха на Настусю.
— Она, — ответила тётка.
— Так это она у вас и живёт?
— А куда же её денешь? — вздохнула тётка.
Бабка Шевчиха сочувственно покачала головой.
— Теперь такое время, что не всякий будет кормить лишний рот, — заговорила она. — На базаре всё дорого, цены такие, что где тех денег набрать!..
— И не говорите! — подхватила тётка. — Едва концы с концами сводим. Вся выручка на сахар уходит… А жить чем? Не торговля, а одни убытки!..
— Наказал нас господь за грехи наши… — тоже вздохнула бабка Шевчиха. — Видно, скоро уже конец света. Такое делается, что ничего не разберёшь. Ни тебе покоя, ни порядка… Каждый сам себе власть. Уж на что мой сосед, Мовчан, и тот помешался на старости лет: с ружьём ходит!
«Ага, — подумала Настуся, — значит, Варька не соврала, её отец-таки и вправду в рабочей милиции».
— А чтоб им добра не было, баламутам проклятым! — даже сплюнула тётка. — Царя скинули, и ещё им мало!
— Да и ваш же Осип с Мовчаном заодно, — продолжала своё бабка Шевчиха.
— Какой Осип? — удивилась тётка.
— Да братик же ваш. Неужели не слышали? Третий день, как объявился. У Мовчана и живёт… Разве не знаете?
Настуся вся подалась вперёд. Дядя Осип?!
— Свят, свят, господь с вами… — сказала тётка. — Откуда бы ему взяться? Да его в Сибирь загнали!
— Вернулся. Теперь всех, кого за царя взяли, отпустили… Так он и не зашёл к сестре родной?
— Да бог с ним, бог с ним! — замахала руками тётка Марина. — Я его, непутёвого, и видеть не хочу…
Настуся вскинула глаза на тётку. Вот она какая, не хочет дядю Осипа видеть… А Настуся на крыльях полетела бы!
И она, не выдержав, сорвалась с места:
— Я к Варьке, тётя! Я недолго!..
Вбежав в мовчановский двор, Настуся заметила Варькину маму.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.