Настуся - [19]
— Берите, дяденька, — пригласила она.
Дядя Осип взял было кусочек колбасы, но тут же положил обратно. Вдалеке послышались частые, беспорядочные выстрелы, отозвался пулемёт. И в тот же миг кто-то затопал на площадке вагона, громыхнула дверь. В купе вскочил молодой запыхавшийся железнодорожник.
— Товарищ Реминный, у мостика бой! — выкрикнул он. — Немцы окружили бронепоезд!
Дядя Осип привычным движением сгрёб шапку.
— Иду. Передай по вагонам — немедленно выходить с оружием!
Железнодорожник исчез, Савва Григорьевич двинулся за ним. Оксана, схватив санитарную сумку, тоже встала с лавки, но дядя Осип сказал:
— Оксана, ты пока оставайся. Без тебя обойдётся.
Девушка обиженно выпрямилась.
— Ты что, ребёнком меня считаешь? — И горячо добавила: — Я иду с тобой.
Эти слова прозвучали остро и твёрдо, как приказ. Словно не дядя Осип, а она, Оксана, была в этот момент командиром. Словно она имела над ним какую-то таинственную власть. И дядя Осип подчинился этой власти. Он только странно как-то посмотрел на Оксану и кивнул головой Настусе:
— Сиди, Настуся, и ничего не бойся. Мы скоро вернёмся.
«Я не боюсь», — хотела ответить Настуся, но не успела.
Дверь щёлкнула, и она осталась одна в полутёмном вагоне.
Страха не было, лишь неприятный, нудный холодок в груди. Забыв об ужине, девочка притихла на лавке. За станцией беспрерывно трещали выстрелы. Настуся пыталась представить себе, что делается там, у мостика. Перед её глазами стояла Оксана, тоненькая, решительная, с сердитым румянцем на худеньких щеках. Хорошая она всё-таки. Не жалеет себя, хоть и барышня. Оказывается, бывают и такие паны, которые идут против своих…
Перестрелка постепенно слабела и наконец совсем стихла. Девочку сморила усталость, веки сами по себе смежались.
Уже сквозь сон услышала она возле себя шорох, шарканье ног, приглушённые голоса. Кто-то чиркнул спичкой, зажёг свечу. Настуся открыла глаза и в дрожащем свете увидела перед собой большие, блестящие глаза Оксаны.
— Всё хорошо, Настуся, спи, — слегка шевельнулись губы на бледном лице, и маленькая заботливая рука, скользнув по шее Настуси, прикрыла ей плечи какой-то одёжкой.
Стало уютно, тепло. Девочка повернулась на бок и нырнула в сладкое забытьё.
ЛОВУШКА
День занялся прозрачный, безветренный, по-летнему тёплый. Эшелон стоял на глухом разъезде. В окно была видна широкая безлюдная степь, над которой поднималось ослепительное солнце. Девочка уже привыкла к этим однообразным пейзажам. Далеко позади остался Екатеринослав и Александровск[7], а ещё дальше — родная зелёная Полтава. Боевой технический отряд миновал Мелитополь, неуклонно направляясь на юг. Оттуда, с бескрайних просторов Таврии, надвигалась на Республику Советов грозная опасность: с румынского фронта на Дон катились дивизии белых во главе с генералом Дроздовым. Белые восстанавливали в сёлах старые порядки и совершали расправы над крестьянами.
В Мелитополе никто точно не знал, где находились дроздовцы. Полтавцам советовали подождать, пока всё выяснится. Но у них был строгий приказ: идти на Джанкой, на помощь частям Красной Армии. И боевой технический отряд спешно выступил со станции Мелитополь.
Однако на разъезде пришлось остановиться. Следующая станция не принимала. В чём дело? Оксана пошла в штабной вагон узнать обстановку.
— Ну, что там? — спросил Савва Григорьевич, когда она вернулась.
— Дежурный со станции Якимовка передал, что путь размыт, — хмуро ответила Оксана. — Надо ждать, пока исправят.
— А зачем же ждать? — удивился Савва Григорьевич. — Что, у нас своей ремонтной бригады нет? Наши хлопцы мигом справятся, а то те будут там возиться целый день.
— То же самое и Осип говорит… А те своё: отправки не дадим.
Савва Григорьевич пожал плечами и затянулся цигаркой. Оксана молча постукивала пальцами по столу. Настуся растерянно посматривала на взрослых. Чувство тревоги, которое владело ими, передалось и ей.
Собственно, ничего особенного вроде бы не случилось. Остановки в пути случались и раньше. Тревожило только то, что попусту тратится драгоценное время. И поэтому, когда поезд дёрнулся и пошёл, у всех словно гора с плеч скатилась. Савва Григорьевич потянулся за табаком для новой цигарки, а Настуся мигом прилипла к окну и даже не заметила, как Оксана опять вышла из вагона.
Паровоз озабоченно пыхал белым паром. Деловито простукивали колёса каждую щёлочку на стыках рельсов. Солнце широко улыбалось с высокого весеннего неба. Привычным покоем несло от разомлевших полей, от дальней рощи и двух молоденьких берёзок над овражком. И поэтому всё, что случилось потом, показалось Настусе какой-то нестрашной, весёлой игрой. Из-за холма выскочили чёрные движущиеся точки. Они быстро росли, приближались, и Настуся вскоре рассмотрела, что это люди на конях. Всадники мчались прямо на поезд, словно торопились его приветствовать. Но вот они вскинули винтовки, и что-то словно горохом сыпануло по крыше вагона.
Над головой у Настуси звякнуло разбитое стекло, и в тот же момент, схваченная крепкой рукой фельдшера, девочка очутилась на полу.
— Вот банда чёртова! — пробормотал Савва Григорьевич. — Ну да ничего, им за нами не угнаться…
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.