Настуся - [14]

У Настуси при одном воспоминании об этом мурашки забегали по спине.

О том, что генеральша заметила её отсутствие и будет ругать, девочка даже не думала. Да, к счастью, генеральше было не до Настуси: у неё болела голова — и она только сказала:

— Чего слоняешься без дела, иди убери в комнатах!

Настуся молча взяла тряпку и пошла в гостиную. Привычными движениями вытирала мебель, вазы, картины, а мысли в это время были далеко.

И тут случилось несчастье. Ползая на коленях по паркету, девочка нечаянно зацепила высокую лампу с японским абажуром, которая стояла в углу на полу. Лампа закачалась, и, прежде чем Настуся сообразила, что произошло, абажур упал на пол и разбился на мелкие кусочки.

Откуда ни возьмись, на ту беду — генеральша:

— Что случилось? Что ты разбила? Ах боже ж мой! Лампу! Да ты сама, вместе с потрохами, не стоишь этой лампы! Да я тебе не знаю что сделаю!..

Вне себя бросилась генеральша к Настусе и схватила её за волосы.

— Ах ты негодяйка! Ах ты лентяйка! Ах ты ничтожество! — кричала она и с каждым словом била Настусю по щекам. Потом поволокла девочку за волосы через всю комнату. И лишь за порогом почувствовала, как странно отяжелело тело Настуси.

Опомнившись, генеральша выпустила из рук Настусины косы, и голова девочки бессильно склонилась на пол…

…Пришла в себя Настуся оттого, что была вся мокрой. Открыла глаза и увидела над собой испуганное лицо генеральши, которая лила ей на голову воду из белого фаянсового кувшина.

Сначала Настуся никак не могла понять, что случилось. Потом вспомнила: лампа!

Молча поднялась с пола и потихоньку побрела в кухню. Оделась, покрылась платком и, не говоря ни слова, медленно пошла к выходу.

Генеральша её не останавливала. Она уже и сама видела, что немного перехватила, и подумала, что Настусе действительно надо пройтись по свежему воздуху.

А девочка навсегда оставляла генеральский дом. Так она решила окончательно. Быстрее, как можно быстрее отсюда, чтобы не видеть больше ни постылой генеральши, ни того ненавистного генерала!

Но куда же идти? На Куракинской никого нет. К тётке?

Настуся знала, что тётка не очень-то будет ей рада. И девочка, пройдя квартал, в нерешительности остановилась.

Уже смеркалось, вокруг было пустынно и страшно.

И вдруг из тёмной подворотни выскользнула тень.

Настуся так и обомлела от страха. Но тень подала голос:

— Добрый вечер, Настуся. Не бойсь, это я, Василь, брат Максима.

У Настуси отлегло от сердца.

— Как хорошо, что я тебя встретил, — продолжал дальше Василь. — Я тут уже давно хожу, а ближе подступиться никак не могу. Варька передала мне про Максима… Где он?

— Тут, — ответила Настуся. — В малом дворе, где квартиры начальства. Генерал велел посадить его в подвал. Завтра допрашивать будут.

Василь немного помолчал.

— Послушай, Настуся, — после паузы сказал он, — на тебя вся надежда. Постарайся завтра разузнать про Максима, про допрос. Как только разузнаешь, прибегай на Сенную, к Ульяне.

Настуся хотела было сказать, что навсегда уходит отсюда, что ни за что не вернётся в этот проклятый дом. Но что же будет с Максимом? Надо узнать о его судьбе. А может, посчастливится его увидеть?

И тут девочка поняла, что никуда уже сегодня не уйдёт. Она вернётся назад, к генеральше, и постарается сделать всё, что сможет.

— Хорошо, — сказала она. — Я всё разведаю. А теперь мне надо идти.

Василь кивнул, и Настуся быстренько подалась к корпусу.

СРЕДИ СВОИХ ЛЮДЕЙ

Еле-еле дождалась Настуся утра. Думала, никогда конца не будет этой длиннющей ночи. Только задремлет — и вот уже чудится девочке, что за ней гонятся гайдамаки, стреляют, и она падает окровавленная… А потом оказывается, что она — это не она, а Максим, который сидит в сыром подвале, а к нему со всех сторон подкрадываются огромные хвостатые крысы.

Настуся вскрикивает и подхватывается со своей дерюжки посреди тихой, уютной детской.

Настуся встала очень рано и на цыпочках вышла на кухню. Кухарка Маруся ещё лежала на своём широком сундуке.

— Что это ты сегодня подхватилась ни свет ни заря? — спросила она, подняв с подушки голову.

— Да так, почему-то не спится, тётенька, — ответила Настуся.

А на самом деле её тревожила мысль: а что, если Максима уже нет в корпусе? Может, его вывезли куда-нибудь ночью?

Накинув холодайку, она метнулась из кухни.

— Куда это ты? — дивилась Маруся.

— В сарай побегу, по дрова.

Перед рассветом слегка подморозило, земля ссохлась и покрылась тоненькой ледяной коркой. Во дворе было пусто и мертво. Только в углу, возле подвала, на миг вспыхнул огонёк: это часовой, отвернувшись от ветра, прикуривал цигарку.

Настуся вздохнула с облегчением. Если часовой возле подвала, значит, Максим ещё там. Но жив ли он? Дали ему хотя бы попить?..

Нося из сарая в кухню охапки дров, Настуся каждый раз искоса поглядывала на часового, но спросить об арестованном не решалась.

Тем временем и Маруся тоже встала, растопила плиту и начала готовить господам завтрак. Проснулась Зоя, Настуся одела её, умыла и накормила манной кашей. Жизнь шла своим чередом, словно ничего и не случилось, словно и не был где-то глубоко в подвале заточён голодный, раненый человек.