— Ite, missa est![10]
Тогда Ирка повернулась к нему спиной, твердым, не девичьим шагом прошла через пустой костел, открыла тяжелую дверь и с грохотом, который гулко прокатился под сводами и заглушил слова пастыря, навсегда захлопнула ее за собой.
«Еще одна душенька отошла от лона святой матери-церкви», — с грустью размышлял его преподобие по дороге в Кельцы. Он обдумывал, что сказать епископу. Правда, они когда-то поссорились из-за дела о секте «свидетелей Иеговы», ибо епископ не хотел понять щекотливого положения его, декана, в Шпотаве, но сейчас он, конечно, не откажет ему в поддержке, как не отказал и тогда, когда он доложил ему о «Подпольной армии» и о своих пастырских беседах с ее представителями. Епископ, наверное, переведет его в другой приход. Опять придется придумывать что-нибудь вроде чудотворного образа, опять ремонтировать плебанию, восстанавливать благолепие костела, знакомиться с прихожанами, обносить оградой кладбище. Его преподобие уже соскучился по большой организаторской работе, такой, которая дала бы ему возможность развернуть крылья, подобно птице, когда она устремляется к солнцу и только тень от нее бежит по земле. Может быть, удастся получить профессорскую кафедру в Варшавском университете, давно ему обещанную?
Размышляя так и время от времени заглядывая в требник или в сумку, куда заботливая экономка уложила ему на дорогу булочки с маслом и медком, наш ксендз-декан прибыл в Кельцы и направился в епископскую курию. Он шел задумавшись и очнулся только тогда, когда какой-то молодой человек осторожно взял его за руку. Удивленный, декан остановился:
— Ксендз Обора, если не ошибаюсь? — спросил молодой человек.
— Совершенно верно.
— Будьте так любезны… — сказал молодой человек и указал на автомобиль, ожидавший неподалеку.
Ксендз осмотрелся по сторонам.
— Вы меня арестуете?
— Да, — решительно подтвердил молодой человек.
Они сели в автомобиль и поехали. Ксендз молчал, усиленно обдумывая положение. Но ему это мало помогло. Наутро, войдя в камеру следователя, он увидел знакомое лицо: этот молодой человек не так давно, интересуясь памятниками старины, срисовывал костел в Шпотаве.
— Может быть, вы объясните, ваше преподобие, какое отношение вы имели к банде АП[11] и к убийству Вальдемара Грабиньского?
— Давать объяснения? Вам? — изумился ксендз.
Молодой человек пошевелился на стуле и сказал:
— Не мне. Народу.
И так как его преподобие молчал, следователь добавил:
— Конечно, трудно посмотреть народу в глаза, когда руки у вас в крови детей. Придется вам помочь. Начнем с самого начала. Что вы сказали Облупеку, когда он пришел к вам?
* * *
Основой для этого рассказа послужили события в Вольброме, раскрытые на краковском процессе. Ирка показаний на суде давать не хотела. Она в ту пору уже кончала профессиональную школу…
