Наш Современник, 2005 № 08 - [87]

Прежде всего о времени ее появления. Сделана она была в 1874 году, то есть спустя почти сорок лет после обучения Достоевского в пансионе Чермака. Так глубоко запомнился Достоевскому его школьный учитель Николай Иванович Билевич. Тетрадь, где находится эта запись об учителе, содержит подготовительные материалы и наброски к роману «Подросток». Собственно говоря, запись о школьном учителе и эффекте чтений «Тараса Бульбы» представляет собой один из первых набросков к «Подростку», а возможно, и самый первый набросок к этому роману.

Дело в том, что текстологи расходятся во мнениях, как следует печатать указанные строки о «Тарасе Бульбе». В академическом Полном собрании сочинений Достоевского, вышедшем под редакцией Г. М. Фридлендера, заметка помещена в середине первого абзаца, среди других записей. Том, где были напечатаны подготовительные материалы к «Подростку», вышел в 1976 году. Однако незадолго перед тем, в 1965 году, этот же текст был впервые опубликован в «Литературном наследстве» (т. 77). В этой публикации, которая была подготовлена А. С. Долининым, фраза о школьном учителе открывает собой весь корпус подготовительных материалов к «Подростку». При такой публикации (а думается, для этого решения у исследователя были достаточные основания) значение заметки возрастает многократно. Ведь в таком случае с нее, по сути, у Достоевского началось вызревание замысла «Подростка»!

Итак, что же за человек был преподаватель русского языка и словесности в пансионе Чермака Николай Иванович Билевич, послуживший много лет спустя Достоевскому прообразом идеального школьного учителя, читающего детям «Тараса Бульбу»?

Биография Билевича как выпускника Нежинской гимназии высших наук была опубликована незадолго до его смерти в памятном издании «Лицей князя Безбородко» (СПб., 1859). Сын учителя гимназии в Курске, Билевич был всего на девять лет старше Федора Михайловича. В 1827 году он поступил в Нежинскую гимназию, где в числе его товарищей были Гребенка, Прокопович, Кукольник, Гоголь. По словам биографа, хотя Гоголь учился двумя классами выше Билевича, однако по языкам Гоголь и Билевич были в одном отделении, «и Николаю Ивановичу не раз случалось помогать знаменитому автору „Мертвых душ“ в мудреной для него латыни».

Кое-что к характеристике Билевича добавляют сведения о его дяде, профессоре Нежинской гимназии Михаиле Васильевиче Билевиче. Уроженец Венгрии, Михаил Билевич получил образование за границей и прибыл в Россию в 1806 году по приглашению Харьковского университета. (Возможно, приехал он с братом Иваном Васильевичем Билевичем, отцом Николая Билевича, но сведениями об этом мы не располагаем.) Именно Михаил Васильевич, ревнуя о воспитании юношества, стал инициатором начавшегося в 1826 году в Нежинской гимназии «дела о вольнодумстве», которое окончилось изгнанием по личному распоряжению Государя Николая Павловича нескольких вольнодумных профессоров. Указ императора гласил: «Профессоров Гимназии… Шапалинского и Белоусова, за вредное на юношество влияние, а Ландражина и Зингера, сверх того, и за дурное поведение, отрешить от должности… тех из них, кои не русские, выслать за границу, а русских — на места их родины, отдав под присмотр полиции». Михаил Васильевич Билевич принадлежал к той группе профессоров Нежинской гимназии, благодаря которой в ней поддерживался тот почти монастырский быт и дух, который должен был главенствовать в ней, согласно Уставу гимназии. Домовая церковь, общий духовник, общие утренние и вечерние молитвы, молитвы перед началом и окончанием уроков, Закон Божий два раза в неделю, каждый день полчаса перед классными занятиями чтение священником Нового завета, вечером после занятий чтение книг духовного содержания, ежедневное заучивание наизусть по два-три стиха из Писания, строгая дисциплина… — таким был определенный Уставом гимназии быт ее учащихся, в котором воспитывались Гоголь и Николай Билевич. (Многими чертами этого быта Гоголь, кстати, позднее воспользовался при описании бурсацкого обихода в «Тарасе Бульбе» и «Вии».)

Окончив Нежинскую гимназию двумя годами позже Гоголя, Николай Билевич с отличным аттестатом приехал в Москву, где «без знакомых, без покровителей, один с своею решимостию… ревностно начал посещать лекции Московского университета и слушать профессоров словесного и юридического факультетов». Вследствие материальных затруднений он вынужден был взять место учителя истории и географии в Московской практической академии, а затем определился управляющим-письмоводителем в конторе одного из богоугодных заведений. В 1836 году Билевич женился. Помимо пансиона Чермака он преподавал в институте обер-офицерских детей при Московском воспитательном доме, в женском Александровском училище. По словам биографа, «с каждым годом известность его как опытного, хорошего преподавателя увеличивалась, вследствие чего, имея уже уроки в пяти или шести частных пансионах, он был приглашен и во многие известные в Москве дома для преподавания русской словесности». Позднее Билевич преподавал в 3-й московской гимназии, в Дворянском институте, в Сиротском доме, в Московском дворцовом архитектурном училище. Словом, это был прирожденный педагог.