Чёртовы свечи

Купили мы на пасху свечей в церковной лавке. Магазинные, конечно, толще и дольше будут гореть, да и ароматы разные подобрать можно. Но праздник церковный, стало быть, и свечи решили поставить, в церкви купленные. Принесли, на стол выложили, а тут заходит соседка наша, пенсионерка, лет за семьдесят ей. Имя-то у неё сложное, старинное — Митродора, не выговорить, поэтому в доме нашем все её звали бабушка Мила, чтоб короче и проще.

Увидела она свечки и перекрестилась. Крестилась она по-особенному — двумя пальцами, так, говорила, её дед крестился. В церковь редко захаживала, потому что род их происхождением из староверов был, но сама-то она не очень и старообрядческие законы соблюдала: любила у телевизора посидеть, школу когда-то закончила, институт, работала и на пенсию вышла. Но вспоминать о родных вспоминала и на кладбище, как требуется, ходила, чтобы могилки их в порядок привести. И знала она разные сказания, которые ей в детстве сказывали, не для развлечения, а чтоб уму-разуму научить.

— Это что же у вас, Андрей, свечи?

— Свечи, в церкви купили, чтоб к празднику подготовиться. К Пасхе. Вечерком в праздник зажжём, у камина сядем. Чай пить будем с яствами разными. Заходите.

— Благодарствуйте. Чай — это хорошо. А только свечи все проверять нужно.

— Что же их проверять-то, не лампочки электрические, в церкви купили, там плохого не подсунут, не частная лавочка.

— Не частная, а быть по-разному может. В свечках важно всё: состав, фитиль. Но гляди не туда, что сразу в глаза бросается, а что скрыто. Тут особые знания потребуются.

— На колдовство намекаете? Кому это нынче нужно? В мухлёж с составом поверим. Нынче молоко — не молоко, сыр полу-съедобный, колбаса трудноперевариваемая, масло сливочное только для смазки дверных петель годится. Ну а свечи — что ж, натолкали туда всего, лишь бы горела без копоти, да запах был бы помягче.

— Да совсем не знаете, молодой человек, о чём толкуете. Свечи — это вам не фунт колбасы купить, свечи столько бед натворить могут.

— Ой, да бросьте, бабушка Мила, что может произойти?

— Вот не слушаете меня… А знаете, что свечка для колдовства разного — это самый нужный предмет. Без свечи-то ни к Богу, ни к Люциферу не достучишься. Разные у них свечи-то, верно, но на первый взгляд ничем не отличаются.

— Ну в церкви уж, поди, определённые продают, для Бога.

— Вот среди церковных-то чаще всего чёртовы свечи и находят. Ну, пошла я. Что заходила, и не помню. Ладно, если что, ещё раз постучу.

И ушла. А мы смотрим на свечи, и такой у нас интерес проснулся, что решили мы, не откладывая, к соседке наведаться, а хозяйка она по-старинному гостеприимная, не чета сегодняшним, и порасспрашивать. А если не с пустыми руками к ней заявиться, а с хорошими шоколадными конфетами, которые она очень любит, так выведаем у неё всё про тайны свечные и чаю напьёмся с вареньем и вкусными пирогами.

Так и сделали. Пошли на следующий день втроём: я, как специалист по пирогам и сказкам, доченька Лиза с коробкой шоколадных конфет и жена Лариса с пачкой замечательного цейлонского чая. Жила наша хозяйка этажом ниже прямо под нами. Спустились по лестнице, звоним. Не открывает. А ведь договаривались, не похоже это на нашу бабушку Милу. Как бы не случилось что.

«А я мусор пошла вынести, гляжу: полное ведро, успею, думаю, пока вас нет. Проходите, проходите, дверь-то не заперта», — снизу голос её раздаётся, мы и зашли.

Квартира как квартира, две комнаты, всё как обычно. Ничего такого таинственного староверческого в помине нет. Зашла хозяйка, поохала, нас пожурила, что мы такие дорогие конфеты и чай принесли, накрыла стол, самовар электрический поставила, чашки с блюдцами, большую тарелку с пирогами разными, вазочки с вареньями и конфеты наши на край стола, не помещались уж. Пока самовар кипел да чай заваривали, она нас со своим семейством знакомила, фотографии фамильные показывала, вещи старинные.

— Много наших-то из России в те годы уехало, когда реформа церкви была. Кто куда: кто на Урал, потом дальше, в Сибирь, на Алтай, а кто вовсе за три моря. А мои родные остались. Жили тяжело, все на них пальцами показывали, но Бог не выдаст, свинья не съест. Вот и чай готов, вначале чай попьём, а потом я уж вам поведаю про свечи. Очень осторожно с ними нужно быть, столько зла в них может оказаться. Сколько людей погубило это. Ох-ох-ох…

Я хозяйку поправлять не стал насчёт тяжёлой жизни староверов.

В первые годы реформы церкви жизнь у них действительно была не сахар: и ссылали, и били палками, и сжигали, как протопопа Аввакума[1], но время прошло то, а потом выходцы из старообрядцев в России видное место стали занимать. Известные фабриканты, меценаты Морозовы например, тоже были из старообрядцев. А сколько их по Сибири, Уралу было? Соль земли русской.

Когда чай был выпит и чашечки перевернуты дном вверх, как раньше делали, чтоб хозяева не наливали больше, а мы много благодарили хозяюшку за чай, пироги вкусные; бабушка Мила, расчувствовавшись, села с краешку стола, поводила рукой по скатерти, крошечки убирая, и начала сказывать:

— Дедушка мой рассказывал, что у них в семье свечи сальные готовили сами. Воска было мало, а о парафине-то и вовсе не слыхали ещё; знать не знали, что это такое.