Вообще-то, мы с сестрой ладим, но последние дни её переклинило. Кажется, Алька завидует. Потому что она идёт в школу, а я — нет.
Алька топает в коридоре, громко разговаривает с мамой и смеётся, как ненормальная. Хорошо ещё, что мы живём в разных комнатах. Если бы она всё это делала у меня над ухом, вообще не дала бы спать.
Дверь приоткрылась. Я закрыл глаза и засопел. Буду назло Альке делать вид, что сплю.
Алька с грохотом уронила стул.
— Ой, я нечаянно…
— Чего надо? — пробормотал я в подушку. Будто и правда только что проснулся.
— Тут где-то карандаши мои лежали…
— У себя ищи, — сонно ответил я.
— Может, в столе?
— Куда лезешь! — я подскочил и замахнулся подушкой.
Алька сделала обиженное лицо:
— Нормально сказать нельзя?
— Я тебе нормально сказал! А ты по моим вещам полезла!
— У тебя там что, секретные документы ФСБ?
— Не твоё дело!
— Хватит орать-то, — победно улыбнулась Алька. — Можешь спать дальше.
Вот зараза. Знает ведь, что никаких секретов в столе нет, просто не люблю, когда по моим вещам без спроса лазают. Так что этот раунд я проиграл.
Правда что ли, подушкой в неё бросить? Алька, скорее всего, увернётся, и подушка попадёт в шкаф. А у него дверцы стеклянные.
Что бы сказать такое обидное, чтобы она не стояла тут с довольным видом? Я выпалил:
— Между прочим, стучать надо.
— С какой стати?
— Мало ли что. А вдруг я голый?
— Ой-ой-ой, — презрительно скривила губы Алька. — Чего я там у тебя не видела?
— А ты всё уже видела, да? Большой опыт приобрела с пацанами в подъезде?
— Мама! — не выдержала Алька. — Мама, чего он!
Один — один. А маму лучше не звать, она всегда на моей стороне. Иногда это бесит, но сейчас кстати. Мама отозвалась из кухни:
— Александра! Сколько раз говорила, не дразни Максима! И вообще, собирайся, опоздаешь в школу!
Алька пнула стул и ушла, всей спиной демонстрируя презрение. Так только девчонки умеют. И дверь в комнату не закрыла. Коза.
Перепалка отбила сон, но вставать не хотелось. Пасмурным осенним утром хорошо полежать в кровати под теплым одеялом. И подумать о всяком таком… О чём некому рассказать.
Алька копошилась в коридоре, нарочно громко бурча. Мама раздраженно сказала:
— Сколько можно возиться!
Клацнул замок, и в квартире стало тихо. Слышно, как шумит в трубах вода, а за стеной разговаривают соседи. Но все эти звуки — словно в другой вселенной. А комнаты постепенно заполняет пустота. Казалось, её можно потрогать — упругую, звенящую, холодную и тоскливую.
Раньше я не оставался в квартире один. Всегда поблизости крутилась Алька. А теперь третий месяц учусь дома, и никак не привыкну.
Я сделал гнездо из одеяла, накрылся с головой. Сон не шёл, но стоял где-то рядом, отодвигая реальность. Я знал, что ещё не сплю, но уже видел цветные пятна, предметы, отрывки мультфильмов, пролетающие с двойной скоростью. А потом перед глазами появилась старая потрёпанная книжка. Большая, с разлохмаченными краями, без обложки. Совсем малышовая — крупные буквы, картинки на полстраницы. Мелькнула и исчезла.
Она показалась знакомой. Но вспомнить не хватило времени: появилась другая — старинная, толстая, в кожаном переплёте. Она медленно уплывала в чернильную темноту. Словно звала за собой. Я ринулся за ней. Успеть, пока она не исчезла! Тьма рывком придвинулась, обхватила со всех сторон. Но не задержала — я летел, чувствуя себя легким и невесомым. Кто-то моим голосом произнёс: «Это сон». Я засмеялся. Какой же это сон? Коленки щекочет теплый ветер — так бывает летом, когда бежишь по разогретому солнцем городу. Я ещё не забыл, как это бывает. Волосы отлетают со лба, и это здорово, потому что они порядочно отрасли и лезут в глаза. А в парикмахерскую сходить не с кем. Маме некогда, одного не пускают.
Книга падала — вниз, к серому замку на холме. Его окружал мрачный лес. Замок щетинился флюгерами, сердито смотрел бойницами на башнях. Но в его мрачности не чувствовалось опасности. Он казался обиженным, одиноким, заброшенным. Но не злым.
Я спикировал к замку. Пролез в узкое окошко и спрыгнул на пыльные каменные плиты.
Сюда почти не проникал свет. В коридоре висел сумрак, похожий на развеянную в воздухе серебряную пыль. Шаги гулко разносились по коридору. Пахло сыростью, плесенью, прогнившим деревом. Чувствовалось, что здесь никого нет, но страшно не было. Иногда попадались двери — старые, деревянные. Тяжелые и разбухшие, они не открывались. Потом коридор оказался перегорожен каким-то хламом. Я пошел назад, снова дёргая двери. Одна из них шевельнулась. Я упёрся ногой в стену и дёрнул изо всех сил.
Наверное, здесь была библиотека. В узкое окно, больше похожее на бойницу, залетал ветер. Он трепал обрывки полуистлевших тряпок. Многие стеллажи развалились от старости, некоторые ещё сохранились, и на них стояли книги. Ещё больше книг валялось на полу. Я поднял одну из них — старинную и тяжёлую. Открыть не смог, страницы слиплись. Взял другую, дёрнул. Переплет лопнул, посыпались листы. Я наклонился подобрать их и увидел ту самую книгу. Она прилетела в библиотеку, словно торопилась домой и теперь пряталась в углу под обломками досок. Я поднял её, аккуратно потянул вверх обложку…
