Калейдоскоп - [3]

— А сейчас? — задумчиво поинтересовалась Алька.

— Сейчас прошло. Но на душе как-то… неспокойно.

— Почему? Думаешь, сон вещий?

Я покосился на сестру, но она смотрела без насмешки, серьёзно и задумчиво. Совсем другой человек, не та вредина, что утром.

И я ответил так же серьёзно:

— Вряд ли вещий, откуда у нас взяться замку и арбалету? Если бы приснилась, что машина сбила или маньяк напал… Да и, знаешь, у меня чувство такое от этого сна… Помнишь, тебя с математики выгнали?

Алька поморщилась:

— При чём тут это?

В прошлом году её первый раз в жизни отправили за родителями. Это, наверное, учительский рефлекс — чуть что не так — «иди и без родителей не возвращайся!». Как будто родители сидят дома и ждут, когда их в школу пригласят. Может, у кого-то и сидят, а у нас мама работает. В общем, Алька пришла домой, бледная и молчаливая. Я стал расспрашивать. Она сначала ничего говорить не хотела, а потом всё-таки рассказала. Оказалось, какой-то придурок к ней привязался, а она его стукнула. Прямо на уроке. И получилось, что, как он к ней лез, никто не заметил, а вот как она его книжкой по башке шарахнула, все видели. И слышали. Потому как пацан этот заревел, как первоклассник. Математичка разбираться не стала, у неё разговор короткий…

— Помнишь, как ты сидела и ждала маму? У тебя ведь не предчувствие было. Ты точно знала, что влетит. Не знала только, как. Вот и здесь так же. Почему-то я на сто процентов уверен, что всё так и будет. Понимаешь?

— Вроде понимаю, — неуверенно отозвалась Алька. — Предчувствие — это если ни с того, ни с сего. Идешь по улице, и вдруг думаешь — лучше через дворы не ходить, по проспекту пройти, хоть и дальше. А потом узнаёшь, что там снег с крыши сбрасывали и никого не предупредили. А у тебя всё по-другому.

— У тебя такое было? — удивился я.

— Нет, это рассказывал… один человек, — смутилась Алька.

Я посмотрел на сестру внимательнее. Надо же, она, оказывается, с парнем дружит. А я такое ляпнул про опыт в подъезде. Вот дебил. А она не сердится уже, сидит, мои жалобы выслушивает.

Только теперь сон отступил по-настоящему. Я понял, что за окном — холодный осенний день. Ветер рвёт тучи в клочья, таскает их по небу, и солнца не видно. Чёрные деревья размахивают голыми ветками. Но эта мрачность — наша, земная. Обыкновенная. В ней нет места непонятным ужасам.

Алька заторопилась:

— Всё, пора мне. Посуду помоешь?

— Ага.

Что там мыть? Две кружки, две ложки и нож, которым масло мазали.

Алька вдруг предложила:

— А хочешь, оставь, я приду из школы, помою.

— Да ладно, — я растерялся от такого великодушия. — Вымою сам. А то мама на обед придёт, увидит немытую посуду, и нам влетит.

— Точно, — спохватилась Алька. — Ещё расспрашивать будет, почему кружек две. Придётся или объяснять, или врать… Так что помой, не тяни. Я побежала, а то правда опоздаю.

Она стремительно оделась и убежала. Хлопнула дверь.

Странная всё-таки у меня сестра. То ехидничает, так и прибил бы вредину. А то всё понимает, и нет человека роднее. Раньше она спокойная была, а теперь как будто взрывается в ней что-то. Говорят, переходный возраст начался. У девчонок он в характер идёт. У некоторых парней тоже. А мне вот не повезло.

Я вспомнил, как молодой, но очень серьезный доктор говорил маме:

— Да не волнуйтесь вы так. Возрастное у парня, пройдёт. Руки-ноги расти начали, а сосуды не успели адаптироваться. Вот мозгу не всегда кислорода хватает. Пропишем витамины, будет лечебной физкультурой заниматься. И к лету всё пройдет. А пока дома поучится, ничего страшного. И гулять его одного не пускайте, мало ли что… Сестра? Прекрасно. Вот пусть с сестрой и гуляет.

Прогулки с Алькой получились не очень. Она побегать любит, подурачиться. По деревьям скачет, как белка. Скучно ей со мной. И поговорить толком не о чем. Конечно, когда я что-нибудь рассказываю, Алька не перебивает. Но нельзя же всё время вещать, как радио. Хочется в ответ что-то интересное услышать. Только вот Алька не читает книжек. Она телевизор смотрит и по телефону болтает с подружками.

В общем, гуляем мы с Алькой в парке. По субботам. А сам я могу только помаяться бездельем во дворе. Или на лавочке посидеть. Ну, в магазин сходить, что в соседнем доме. Больше мама ничего не разрешает.

Я закончил уборку на кухне ушел в комнату. Заправил постель, достал учебники и тетради. И в который раз позавидовал ребятам, которые в школу ходят. Их не каждый день спрашивают, и даже домашку не у всех проверяют. А когда один на один с учителем, приходится учить все уроки. И списать не у кого. Ладно хоть, двоек не ставят.

Да и учителя хороши, насели на больного человека. Вот «англичанка», например. Заметила, что я легко справляюсь с программой, и принесла книгу со сказками, диалогами и анекдотами. Конечно, такая книга намного интереснее учебника. Но и работать с ней приходилось ужас сколько. Я вздохнул и открыл книгу.

Сказка называлась «Звездный мальчик». Вот повезло! Сказка — знакомая. На том месте, где дровосек приносит ребенка домой, я отодвинул книгу. Появилось странное ощущение, как будто я забыл что-то важное, но сейчас вспомню. И после этого случится что-то важное. В таких случаях не надо ловить ускользающую мысль. Наоборот, нужно отвлечься подумать о чем-то другом.