Третий раз в подряд в последнем слое ма-джонга оставались непарные фишки. Я уже начала злиться. Стараясь не выходить из себя, сбросила игру и начала заново.
— А кто будет телефончиком баловаться, сдаст тетрадь и получит соответствующую оценку! — тоном больной королевы произнесла «историчка».
Я чуть мобилку не выронила. Это она мне? Экран светится еле-еле, и от учительского стола его наверняка не видно.
Главное — не дёргаться. Я медленно подняла голову. Марина Николаевна смотрела в другую сторону — на предпоследнюю парту у стены. Я поставила игру на паузу и сунула телефон в рюкзак. Сейчас будет развлечение поинтереснее, чем игра в мобилке. «Историчку» не зря прозвали «Королева Марго».
Марина Николаевна холодно сообщила:
— Сельцов, я с тобой разговариваю.
Теперь уже никто не писал контрольную. Даже те, кто втихаря сдувал даты с учебника.
Сельцов убрал телефон в карман пиджака и встал. Мотнул головой, отбрасывая длинные волосы с лица. Если бы не эта дурацкая причёска, он мог бы казаться симпатичным. А так на болонку похож. Спутанные пряди постоянно болтаются почти до носа. Я даже не знаю, какого цвета у него глаза.
— Спасибо, что потрудился подняться, — насмешливо произнесла Марго.
Сельцов пожал плечами и отвернулся. Мне тоже не нравилась эта привычка учителей — каждый раз подчёркивать, что надо вставать, разговаривая со старшим. Не потому что я против вежливости, а просто надоело уже, с первого класса об этом твердят. И что здороваться с учителем надо столько раз, сколько его видишь. Над этим даже охрана смеётся: «Как в армии». Зато гуманитарная гимназия, одна из лучших в городе. Форму, к счастью, пока не ввели, но в приспущенных штанах или с голым животом у нас не ходят. Ограничения в одежде мы сами принимали, на Совете старшеклассников. Я лично голосовала «за»… Кстати, про волосы там написано: «запрещаются экстремальные причёски». Жалко, что веник на голове у Сельцова под эту категорию не подходит.
Мария Николаевна продолжала сверлить Сельцова взглядом. Молча. Ребята зашептались — пока негромко. Кто-то сдавленно засмеялся. Марго порозовела — она всегда думает, что смеются над ней. Хотя чучелом выглядел как раз Сельцов — лохматый, сутулый, подчёркнуто безразличный.
Непонятно, чего ждет Марго. Играть в гляделки с Сельцовым бессмысленно, это знают все учителя. Когда его отчитывают, он просто стоит и смотрит в сторону. И так стоять он может сколько угодно.
— Сельцов, — сурово прогрохотала Марго. — Ты почему не пишешь?
Он то ли пожал плечами, то ли его передёрнуло — вроде как «отстань, не до тебя».
Глобальные проблемы современности решает. Тут не до контрольной.
«Историчка» подошла к парте Сельцова, заглянула в открытую тетрадь.
— Содержательно…
— Я не знаю, что писать, — равнодушно отозвался Сельцов.
— Ты хоть бы попытался списать, что ли, — презрительно посоветовала Марго.
Сельцов вдруг вышел из спячки. Глянул на «историчку» в упор, подобрался, как для драки. Ухмыльнулся и негромко, но отчётливо ответил:
— Любите, когда вас обманывают?
Кто-то охнул. Марго растерялась. На секунду её лицо обмякло, в нем проскользнуло что-то совсем детское, как у обиженного малыша. Но тут же она снова сжала губы и превратилась в неприступную башню. В Бастилию.
— Сель-цов, — отчеканила она. — Похоже, следующая наша встреча будет на Совете профилактики!
— Только вас там и не хватало, — очень вежливо отозвался Сельцов. И, увидев, что Марго отшатнулась и открыла рот, чтобы заорать, спокойно добавил: — А меня туда уже вызвали.
«Историчка» подавилась словами. Медленно обернулась и встретилась со мной глазами.
— Лера, это правда?
Я встала.
— Не знаю, Марина Николаевна. Но внизу, наверное, уже вывесили списки, я посмотрю.
— Посмотри, — с угрозой произнесла Марго и снова оглянулась на Сельцова. Угроза предназначалась ему. — Если его фамилии там нет, я её впишу!
Сельцов пожал плечами и снова отвернулся.
— И за что тебя взывают?
Сельцов не ответил.
Интересно, что он успел натворить, пока меня не было?
— Молчишь? — язвительно произнесла Марго. — Как безобразничать, так вы все первые. А как отвечать — кишка тонка.
Сельцов сжал губы, но по-прежнему молчал. «Историчка» устало махнула рукой:
— Хорошо. Узнаем на Совете. Можешь сесть. И ты, Лерочка, тоже.
Я плюхнулась на своё место.
Интересное дело. Для Совета профилактики мало нахамить учителю, «впишу его фамилию» — пустая угроза. Решение о вызове принимают завуч и социальный педагог, вместе. И для этого должны быть очень веские причины. Мелкие проблемы решает «классная». А вот когда родители со своим чудом справиться не могут, а переводить в другую школу не хотят, в дело пускают нас. Одно дело — перед учителями стоять, и совсем по-другому — перед такими же парнями и девчонками, как ты. Я бы от стыда умерла, если бы мне ребята сказали, что им противно со мной учиться в одном классе… Причём не одна я такая чувствительная. Самые наглые пацаны резко теряются, когда стоят перед нашим Советом. Может быть потому, что председатель — выпускник Витька Садовский, отличник и спортсмен, на него сильно не наедешь.
Так за что Сельцова вызвали? И спросить-то не у кого. Машка сегодня в школу не пришла. А к остальным с вопросами лезть не хочется. Глупо члену Совета спрашивать в классе, что случилось. Хоть я вчера на уроках и не была, а знать должна всё равно.
