На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире - [11]
В Эррер-Кимьет есть изображения людей с кругом на голове, очень сходные с наскальными изображениями Сахары, в частности района Хоггар. Но в целом стиль и объекты изображений наскальных фресок Эфиопии и Сомали обнаруживают несомненное сходство с фресками Сахары и Верхнего Египта додинастического времени.
К более позднему периоду относятся схематические изображения людей и животных в различных местах Сомали и области Харэр. В то время преобладающей породой домашнего скота стал зебу — несомненное свидетельство связей Северо-Восточной Африки с Индией. Наиболее схематичные изображения скота в районе Бур-Эйбе (Южное Сомали), по-видимому, говорят об известном своеобразии местной уилтонской культуры.
Если наскальные фрески встречаются как на эфиопской, так и на сомалийской территории, то гравировка на скалах характерна именно для Сомали. Она примерно современна фрескам. В районе Бур-Дахир, Эль-Горан и др., в долине Шебели открыты гравированные изображения людей, вооруженных копьями и щитами, безгорбых и горбатых коров, а также верблюдов и каких-то других животных. В общем они напоминают аналогичные изображения из Ониба в Нубийской пустыне. Кроме крупного рогатого скота и верблюдов, возможно, имеются изображения овец или коз, но они слишком схематичны, чтобы их можно было с уверенностью идентифицировать. Во всяком случае древние сомалийские бушменоиды уилтонского периода разводили овец.
В 60-х годах было открыто еще несколько групп наскальных изображений и уилтонских стоянок в районе г. Харэр и в провинции Сидамо, северо-восточнее оз. Абая. Здесь также ведущей отраслью хозяйства было разведение крупного рогатого скота.
На западе Африки «неолитическая революция» происходила в очень сложной обстановке. Здесь в древнейшие времена чередовались влажные (плювиальные) и сухие периоды. В течение влажных периодов на месте саванн, изобиловавших копытными животными и благоприятных для деятельности людей, распространялись густые дождевые леса (гилеи), почти непроходимые для людей каменного века. Они более надежно, чем пустынные пространства Сахары, преграждали доступ древним обитателям Северной и Восточной Африки в западную часть континента.
Одним из наиболее известных памятников неолита Гвинеи является грот Какимбон близ Конакри, открытый еще в колониальное время. Здесь были найдены кирки, мотыги, тесла, зубчатые орудия и несколько топоров, отшлифованных целиком или только по режущему краю, а также орнаментированная керамика. Совсем отсутствуют наконечники стрел, но есть листовидные наконечники метательных копий. Сходный инвентарь (в частности, шлифованные по лезвию топорики) обнаружен еще в трех местах близ Конакри. Другая группа неолитических стоянок открыта в окрестностях г. Киндиа, примерно в 80 км северо-восточнее гвинейской столицы. Характерная особенность здешнего неолита — шлифованные топорики, кирки и долота, круглые трапециевидные наконечники дротиков и стрел, каменные диски для утяжеления палок-копалок, шлифованные каменные браслеты, а также орнаментированная керамика.
Примерно в 300 км севернее г. Киндиа, близ г. Телимеле, на нагорье Фута-Джаллон, открыта стоянка Уалиа, инвентарь которой очень сходен с орудиями из Какимбона. Но в отличие от последнего здесь найдены листовидные и треугольные наконечники стрел.
Примерно в 65 км еще далее на север, близ г. Пита, открыта третья группа стоянок, инвентарь которых напоминает Уалиа. Сходные памятники обнаружены и еще далее, в северном направлении, почти до границ Мали.
В 1969–1970 гг. советский ученый В. В. Соловьев открыл на Фута-Джаллоне (в средней Гвинее) ряд новых стоянок с типичными отшлифованными и оббитыми топорами, а также оббитыми с обеих поверхностей кирками и дисковидными нуклеусами. Вместе с тем на новооткрытых стоянках отсутствует керамика. Датировка их весьма затруднена. Как отмечает советский археолог П. И. Борисковский, в Западной Африке «одни и те же типы каменных изделий продолжают встречаться, не претерпевая особенно существенных изменений, на протяжении ряда эпох — от санго (45–35 тыс. лет назад. — Ю. К.) до позднего палеолита»[6]. То же самое можно сказать и о памятниках западноафриканского неолита. Археологические исследования, произведенные в Мавритании, Сенегале, Гане, Либерии, Нигерии, Верхней Вольте и других западноафриканских странах, показывают преемственность форм микролитических и шлифовальных каменных орудий, а также керамики начиная с конца 4–2-го тысячелетий до н. э. и вплоть до первых веков новой эры. Часто отдельные предметы, изготовленные в древнейшее время, почти неотличимы от изделий 1-го тысячелетия н. э.
Несомненно, это свидетельствует о поразительной устойчивости этнических общностей и созданных ими культур на территории Тропической Африки древнейшего и античного времени.
Древнейшие народы Африки
Какие же народы населяли древнейшую Африку? На этот вопрос при современном состоянии знаний ответить непросто.
В антропологическом отношении нынешние африканцы (за исключением южноафриканцев европейского и азиатского происхождения и островитян, включая мальгашей Мадагаскара) подразделяются на пять основных расовых типов. Север материка населяют европеоиды, Тропическую и отчасти Южную Африку — негроиды, в лесах южнее экватора среди негроидов живут негрилли (пигмеи), в Южной и Восточной Африке кое-где сохранились остатки боскопской (бушменской) расы. Имеется много смешанных и переходных типов. К числу последних относятся эфиопеоиды, населяющие в основном северо-восток материка (Восточный Судан, Эфиопия, Сомали, часть Кении) и готтентоты Южной Африки и Намибии; по многим признакам эфиопеоиды ближе к европеоидам, чем к негроидам, а готтентоты, как доказал известный советский антрополог В. П. Алексеев, ближе к негроидам, чем к бушменам.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.