На королевском пороге - [5]

Ко мне доносятся обрывки звуков.

Жизнь – позади. Но ты не думай, пес,

Что этот еж так просто развернется

Перед тобой! Беги же к Королю –

Хозяину, пред ним на брюхе ползай,

Виляй хвостом, и он тебя простит.

Надеюсь, шрамы от последней порки

Уже не ноют.

Воин выхватывает меч; но Дворецкий отбивает его жезлом.

Дворецкий

Убери свой меч.

Тебя простонародье растерзает,

Лишь пальцем тронь его.

Воин

Раз мы должны

С ним этак нянчиться, не проще ль было

Его оставить за столом Совета?

(Вкладывает меч в ножны и отходит в сторону.)

Шонахан

Еще немного потерпите. Скоро

В последний раз я этот сладкий воздух

Глотну, и стану так же безобиден,

Как всякий прах.

Дворецкий

О чем ты, Шонахан?

Тут все вокруг полны к тебе почтенья;

Отведай эти яства – и король

Покажет, как тебя он чтит и ценит.

(Кланяется и улыбается.)

Кто знал, что примешь ты так близко к сердцу

Свою отставку от стола Совета?

Спокойно рассуди, и ты поймешь,

Что лишь одним начальникам дружин,

Законникам и прочим в том же духе,

Пристало там сидеть.

Шонахан

Ты был обманут.

Глаза твои, наверное, солгали,

Когда тебе почудилось, что я

Был изгнан из Совета. Вы изгнали

Плясуний, что ведут свой хоровод

У четырех ручьев в саду нагорном.

Дворецкий

Ты хочешь намекнуть, что мы изгнали

Поэзию. Но я не соглашусь.

Я, между прочим, сам стихи слагаю,

И часто после пира, как сметут

Объедки со стола и свеч добавят,

Король великодушно мне велит

Прочесть свои стихи. Я не равняю

Их с вашими, но если я почтен,

Поэзия, к какой-то мере, тоже

Уважена.

Шонахан

Что ж, если ты поэт,

Пропой, что королевская корона

И вся его богатая казна

Была бы сором, если бы поэты

Не освятили золота, а также

Болезненного тусклого метала,

Рожденного луной; что храбрый витязь

Не гарцевал бы среди пик и стрел,

А щедрый бы не расточал без счета,

Когда б не речи пылкие певцов,

Вознесших гибельное благородство.

Скажи еще, что бедный свинопас

Однажды сочинил, бредя за стадом,

Балладу о волшебных королях,

Разряженных в алмазы и рубины,

Пылавшие как солнце, и сперва

Ее доярки напевали в поле,

Потом детишки возле очага,

И лишь потом услышали портные.

Дворецкий

Съешь хоть немного, Шонахан; ты бредишь.

От голода, бывает, и не так

Заходит ум за разум.

Шонахан

Возгласи,

Что, сколько б нас не гнали, мы вернемся –

Стремительно, как ветер из пустыни,

Сметая кубки со столов, и ляжем

Перед порогом Короля, пока

Он не вернет исконных прав поэтам.

Монах

Грози! А я отправлюсь к Королю

И словом укреплю его решимость;

Пускай безумец пусть себя заморит

До смерти, если свой пустой каприз

Ему дороже мира и порядка.

Я панихиду петь ему не буду.

Первая дама

Не ты ль, Монах, затеял эту распрю,

Чтобы лишить нас танцев? Почему?

Сейчас не пост; а все рожки и арфы

Молчат – и, если Шонахан умрет,

Уже не заиграют вновь. Того ли

Ты добивался?

Монах

Что за вздор такой!

Первая дама

Не добивался – так заговори с ним,

Употреби влиянье, урезонь.

Чем дурны наши танцы?

Монах

Замолчите!

Ступайте к юношам, что на лугу

Махают клюшками, или к реке –

Смотреть на уточек. А это дело

Не женского ума.

Первая дама

Идем, подруга.

Мы не нужны здесь.

Монах

Все сошли с ума.

Капризы, танцы, выходки поэтов!

А Церковь и Король в пренебрежении.

Ты обречен на гибель, Шонахан, –

Как все, кто призракам пустым поверил

И дал им волю над собой. Прощай,

Я вряд ли вновь тебя живым увижу.

Шонахан

Постой, постой!

Монах

Последнее желанье?

Шонахан

Позволь я на ушко тебе шепну.

Скажи: твой дикий бог, что так ярился,

Когда ты деньги брал у короля,

Немного присмирел? Стал тише нравом?

Монах

Оставь меня в покое! (Старается вырваться.)

Шонахан

Может быть,

Он научился звонко щебетать

Для короля за трапезой, когда

Меняют блюда,

Монах

Отпусти мне рясу!

Шонахан

И ты его, наверно, научил,

Чирикать нежно, чтобы не потревожить

Приятную дремоту короля,

Насытившего чрево? Не спеши!

Монах, стараясь вырваться, протаскивает Шонахана на несколько шагов по сцене.

Не ожидал, что высохшие руки

Еще способны крепко ухватить?

Скажи, он научился у тебя

Брать хлеб из рук у короля, сидеть

На согнутом крючком монаршьем пальце?

Не покладай своих усилий, отче.

У Короля так много дел. Порой

Бывает нужно и развлечься малость.

Бог – с крылышками, с бусинками глаз!

Монах выдергивает рясу и скрывается во дворце. Шонахан держит палец в воздухе, как будто на нем сидит птичка. Делает вид, что гладит ее.

Первая дама

Нет, видно, больше нам не танцевать,

Не слушать нежных скрипок и волынок.

Пойдем отсюда, горю не помочь.

Посмотрим, как играют в клюшки.

Вторая дама

Тише!

Ишь, как глазами он сверкнул.

Шонахан

Ступайте

Туда, на луг, где юноши и клюшки!

Ну, подберите юбки – и бегом!

Я знаю, что у вас в ушах застряло

Немало нежных песен; вижу это

По блеску ваших глаз – но все пройдет.

Зачем вам песни, если вы – красотки?

Вы любите плясать и улыбаться

Загадочно – что так влечет мужчин.

У ваших матерей был верный вкус –

И уши, жаждавшие нежных песен

Не меньше вашего. Ступайте к юным!

Или румянец щек, грудь колесом

И бедра узкие не стоят страсти?

Ведь не на этот же мешок костей

Вам любоваться! Я вас отсылаю.

Я песнями своими вас гоню

В объятия безпесенные…

Первая дама

Тише!

Смотрите, кто выходит из дворца.

Принцессы, мы идем смотреть на клюшки.

Вы с нами?

Первая принцесса

Мы пойдем с тобой, Айлин.

Но прежде мы хотели с Шонаханом