Туманные воды

Эта пьеса погружает нас в атмосферу ирландской мистики. Капитан пиратского корабля Форгэл обладает волшебной арфой, способной погружать людей в грезы и заставлять видеть мир по-другому. Матросы довольны своим капитаном до тех пор, пока всё происходит в соответствии с обычными пиратскими чаяниями – грабёж, женщины и тому подобное. Но Форгэл преследует другие цели. Он хочет найти вечную, высшую, мистическую любовь, которой он не видел на земле. Этот центральный образ, не то одержимого, не то гения, возвышающегося над людьми, пугающего их, но ведущего за собой – оставляет широкое пространство для толкования и заставляет переосмыслить некоторые вещи.

Жанры:	Драматическая литература, Классическая проза
Серии:	-
Всего страниц:	6
ISBN:	-
Год издания:	Не установлен
Формат:	Фрагмент

Туманные воды читать онлайн бесплатно

Шрифт

Интервал

Действующие лица

Форгэл.

Эйбрик.

Дектора.

Матросы.

Посвящается Леди Грегори

Есть в Куле заповедных семь лесов:

Шан-Валла, где зарею зимней утки

Слетаются к прибрежным лознякам;

Влажный Киль-Дорта; светлый Киль-на-но,

Где белочки резвятся так беспечно,

Как будто старость под шатром тенистым

Не сможет отыскать их; Парк-на-ли,

Орешниковых тропок лабиринт;

Веселый Парк-на-карраг, царство пчёл,

Мелькающих в зеленом полумраке;

И смутный Парк-на-тарав, где порой

Являются мечтательным глазам

Таинственные тени; и последний –

Лес Инчи, логовище лис, куниц

И барсуков; за ним же – глухомань,

Которую старуха Бидди Эрли

Звала Недоброй Дебрей, – семь лесов,

Семь разных шелестов, семь ароматов.

Я среди них бродил, и мне казалось,

Что существа мудрее и счастливей,

Чем люди, бродят рядом, – и ночами

В мой сон врывались голоса и лица,

И образы Форгэла и Декторы

Ко мне явились в окруженье волн,

И темных птиц, и сполохов ночных.

А большего я рассказать не смею:

Ведь те, что мне дарили сны, способны

Язык болтливый в камень превратить,

Молчанье – их закон. Я знаю сердцем,

Таинственные тени, что лишь вы

Приносите нам истинное знанье,

Что вы из Рая прилетели к нам.

Где этот Рай? Зачем таитесь вы

От любопытных смертных, словно мыши,

Бегущие перед серпом жнеца,

Чтоб спрятаться в последней недожатой

Полоске ячменя? Иль есть иные

Леса, ручьи и тихие ветра,

Неведомые нам, за гранью мира,

Где времени уже не существует?

Не вы ли тайно веете над нами,

Когда над озером вечерний свет,

И запах трав, и тихий посвист птичий

Нам душу поднимают, как на крыльях?

Вам, тени, посвящаю эти строки,

Чтоб люди их прочли перед началом

Поэмы о Форгэле и Декторе, –

Так в старину пред тем, как арфам петь,

Всяк должен был плеснуть вина из чаши

Высоким и невидимым богам.

Арфа Энгуса

Когда, покинув царство сидов, Этайн

Умчалась к Энгусу в чертог стеклянный,

Где время тонет в ароматах сонных,

В друидских лунах, в шорохе ветвей,

Отягощенных гроздьями плодов –

Опаловых, рубиновых, янтарных,

Мерцающих, как сполохи в ночи,

Она сплела из собственных волос

Семь струн, в которых бред любви смешался

С безумьем музыки. Когда же ведьма

Заколдовала Этайн в мотылька

И вихрь ее унес, печальный Энгус

Из яблони душистой сделал арфу,

Чтоб вечную оплакивать разлуку,

И с той поры он помогает в мире

Лишь тем, кто любит верно.

Палуба старинного корабля. Справа – мачта с огромным квадратным парусом, загораживающим почти все море и небо с этой стороны. Слева на сцене румпель – длинное весло, проходящее сквозь отверстие в фальшборте. Палуба поднимается несколькими ступенями за румпелем к закругленной высокой корме. В начале действия пьесы на сцене четверо. Эйбрик стоит у румпеля и правит. Форгэл спит на приподнятой части палубы ближе к зрителю. Два матроса стоят возле мачты, на которой висит арфа.

Первый матрос

Куда он нас уводит – с каждым днем

Все дальше в океан?

Второй матрос

Бес его знает.

Первый матрос

Три месяца плывем, ни видя близко

Ни паруса, ни берега.

Второй матрос

Я думал

Скопить, как умный, кругленькую сумму,

Вернуться и заняться чем-нибудь

Надежней и почтенней, чем пиратство.

Первый матрос

Я так устал от холостяцкой жизни,

Что отдал бы сейчас кошель и душу

Любой – хоть рыжей Молли одноглазой.

Второй матрос

Когда б сейчас каким-то колдовством

Все эти волны превратились в девок,

Я бросился бы за борт.

Первый матрос

Если он

Не повернет назад, то лучше взять

И самого его швырнуть с планшира.

Второй матрос

Согласен. Я бы сам на то решился,

Когда б не страх его волшебной арфы.

От музыки ее перед глазами

Являются диковинные вещи,

В ушах звучат диковинные крики.

Первый матрос

Нашел чего бояться!

Второй матрос

Помнишь ночь,

Когда мы потопили ту галеру

При свете новолунья?

Первый матрос

Он полночи

Играл на арфе.

Второй матрос

Да; луна светила,

И мертвецы качались на волнах.

И вдруг увидел я: на каждом мертвом

Сидит какая-то чудная птица –

Как чайка, только серая. Потом

Они все сразу поднялись на воздух

И, покружившись с заунывным криком,

На запад улетели. Долго-долго

Еще я слышал в небе шум их крыльев.

Первый матрос

Кажись, я тоже видел их в ту ночь.

Но вовремя напился, а проспавшись,

Все страхи позабыл.

Второй матрос

А вот еще.

В другую ночь, когда звучала арфа,

Из белопенных волн вдруг появились

Прекрасный юноша, и рядом – дева,

По виду непохожие на смертных.

Первый матрос

Ну да, ну да. Форгэл играл на арфе,

А эти двое слушали – так близко,

Что я, не удержавшись, попытался

Схватить ту девушку.

Второй матрос

Как! Ты рискнул

Ее коснуться?

Первый матрос

Я схватил лишь воздух.

Второй матрос

Но ты осмелился…

Первый матрос

Чего бояться?

Второй матрос

То были Энгус, бог любви, и Этайн,

Которых с трепетом и страхом чтят

Все любящие.

Первый матрос

Мне какое дело!

У тени нет меча или копья.

Второй матрос

Мать говорила мне, что средь бессмертных

Нет никого свирепее, чем Энгус, –

Тот, что похитил встарь царицу Этайн

И спрятал в вертограде самоцветном,

В стеклянной башне, – и с тех пор доныне

Он ненавидит всех, кто не влюблен,

И мстит им яростно.

Первый матрос

А я слыхал,

Что ненависть его не к морякам,

А к тем, кто, спрятавшись от сквозняков,

Уныло киснет в обществе супруга.

Второй матрос

Я думаю, что он завлек Форгэла,

Как птичку в сеть, и тащит по морям

Неведомо куда.

Продолжить чтение

Еще от автора Уильям Батлер Йейтс

Уильям Йейтс

Кельтские сумерки

Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) — классик ирландской и английской литературы ХХ века. Впервые выходящий на русском языке том прозы "Кельтские сумерки" включает в себя самое значительное, написанное выдающимся писателем. Издание снабжено подробным культурологическим комментарием и фундаментальной статьей Вадима Михайлина, исследователя современной английской литературы, переводчика и комментатора четырехтомного "Александрийского квартета" Лоренса Даррелла (ИНАПРЕСС 1996 — 97). "Кельтские сумерки" не только собрание увлекательной прозы, но и путеводитель по ирландской истории и мифологии, которые вдохновляли У.

Уильям Йейтс

Стихи

Уильям Батлер Йейтс — В переводах разных авторов.

Уильям Йейтс

Смерть Кухулина

Пьеса повествует о смерти одного из главных героев ирландского эпоса. Сюжет подан, как представление внутри представления. Действие, разворачивающееся в эпоху героев, оказывается обрамлено двумя сценами из современности: стариком, выходящим на сцену в самом начале и дающим наставления по работе со зрительным залом, и уличной труппой из двух музыкантов и певицы, которая воспевает героев ирландского прошлого и сравнивает их с людьми этого, дряхлого века. Пьеса, завершающая цикл посвящённый Кухулину, пронизана тоской по мифологическому прошлому, жившему по другим законам, но бывшему прекрасным не в пример настоящему.

Уильям Йейтс

Тайная роза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Уильям Йейтс

Единственная ревность Эмер

Кухулин, один из главных мифологических героев ирландского эпоса, оказывается мёртвым. Вернуть его к жизни пытаются его законная жена Эмер и возлюбленная Этна Ингуба. Но дух, который может вернуть его к жизни, ставит условие, что Кухулин оживёт, только если Эмер откажется от надежд на то, что он снова полюбит её. Та, терпевшая неверность всю их совместную жизнь, вдруг чувствует ревность. Именно в тот момент, когда надо отказаться от надежды на возвращение к былому счастью, которая поддерживала её всё это время.

Уильям Йейтс

Пьесы

Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) – великий поэт, прозаик и драматург, лауреат Нобелевской премии, отец английского модернизма и его оппонент – называл свое творчество «трагическим», видя его основой «конфликт» и «войну противоположностей», «водоворот горечи» или «жизнь». Пьесы Йейтса зачастую напоминают драмы Блока и Гумилева. Но для русских символистов миф и история были, скорее, материалом для переосмысления и художественной игры, а для Йейтса – вечно живым источником изначального жизненного трагизма.

Рекомендуем почитать

Николай Войченко

Ах, этот Эрос шаловливый!..

Эта книга для тех, кто любит и ценит юмор, для тех, кому по сердцу эротические фантазии.Особенно она понравится тем, кто любит и то, и другое в одном флаконе.Предупреждение:Книга не содержит ненормативной лексики. Однако в ней присутствуют откровенные эротические сцены, поэтому ее не следует рекомендовать несовершеннолетним. Это стихи для взрослых, стихи на грани фола. Моралистам читать эту книгу строго воспрещается! А вот всем другим читателям книга доставит удовольствие, подымет настроение, придаст оптимизма в наше «весёлое» время.Автор печатался в периодической печати («Бийский рабочий»), в поэтических сборниках («Мгновения на кончике пера», «Дыхание времени» и др.).В этой книге, опубликованы несколько стихов из двух других книг автора: «И смех, и слёзы» и «Москва кандальная» (все эти книги можно найти и заказать в интернет-магазинах).

Коллектив Авторов

Притяжение Андроникова

Имя Ираклия Луарсабовича Андроникова (1908–1990), доктора филологических наук, профессора, лауреата Государственной премии, народного артиста СССР, памятно многим. Он – выдающийся деятель отечественного просвещения: увлеченный исследователь литературы, писатель, мастер устного рассказа, пионер телевидения, ценитель и знаток искусств. В сборник, посвященный ему, вошли разнообразные материалы: статьи, доклады на конференциях, художественные очерки, воспоминания и посвящения. Значительная их часть публикуется впервые.Всем, кому дорого живое писательское слово, небезразлично сохранение и приумножение богатств отечественной культуры, адресована эта книга.

Шарон Сэйл

Талисман любви

Брак с богатым и могущественным политиком оказался для Аманды Поттер сущим адом. Пока — то ли по случайности, то ли по воле судьбы — в руки ее не попал таинственный индейский талисман, обладающий огромной магической силой. Пока — в час смертельной опасности — она не повстречала мужественного, не знающего страха Джефферсона Дюпре. Лишь он один способен защитить Аманду от убийц, подосланных ее безжалостным мужем. Лишь он один может вновь вернуть красавице надежду на будущее — и счастье страстной, разделенной любви…

Юрий Гейко

Как обманывают автомобилистов. Покупка, кредитование, страхование, ГИБДД, ГТО

Третья книга из серии «Юрий Гейко. Все об авто для начинающих и профи» посвящена обману. Обману со стороны работников ГИБДД и судов, сервисов и АЗС, продавцов машин и страховщиков. Здесь собраны советы, как действовать при ДТП и угоне, рассказано о сговорах страховых компаний и автосервисов и о многом другом.Здесь собрано все, что обязательно пригодится не только тем, кто лишь вступает в мир автомобиля, но и профессионалу.

Карел Чапек

Десять сентаво

Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.

Карел Чапек

Интервью

Карел Чапек

Судебный случай

Карел Чапек

Чудо на стадионе

Карел Чапек

Прожигатель жизни

Карел Чапек

Минда, или О собаководстве