На большой реке - [5]

Шрифт
Интервал

И надо было видеть эти две головы над водой, их испуганные лица и вытаращенные глаза!..

Выбравшись на берег, отфыркиваясь и обсыхая, Бороздин, смеясь, грозился:

— Ну, погоди, чертушко косолапый, я тебя еще выкупаю. Ты у меня поплаваешь!..

Они даже и раздеваться не стали: солнышко высушит. Только Рощин вылил воду из своих ботфортов, а Бороздин опрокинул свои тапочки на камне и затем, ворча, стал просушивать спички.

Рыхлый гром прокатывается где-то за горами. Как-то незаметно в пустынном, выгоревшем небе возникли, сгустились облака.

— Ох, дождичком спрыснуло бы! — вырвался невольный, почти страдальческий возглас у председателя исполкома. Он, запрокинув голову, смотрел в небо и, сам не замечая того, причмокивал языком, как старик крестьянин, вожделеющий дождя в засуху. — Горит, горит все, Леонид Иванович! — пожаловался он другу. — В колхоз приедешь — только и разговору!.. Неужели опять по горстке ржицы на трудодень?

Он сурово замолк над своими удочками. А как нарочно, начался предгрозовой клев. И вот уже в ведерке тесно стало от скользко-холодных упругих рыбьих тел.

Отраден свежий, сырой запах только что изловленной рыбы, когда наклонишься над таким ведерком и сразу же, втянув ноздрями, почуешь, что это не пустая вода, что улов радостный!..

Однако и обильный улов не совсем-то развеселил его. Он то и дело взглядывал на небо, щурился из-под ладони и покачивал головой.

Вяло погромыхивая и где-то далеко затухая, гроза опять и опять обходила Поволжье...


3


Купание в зной!.. Обсыхание на жарких и чистых, как сквозь сито просеянных, песках. Изредка сквозь полураскрытые ресницы взглянуть в бездонное небо, прямо на солнце, — и вот словно бы воочию видишь, как неисчислимые мириады световых частиц, незримых атомов света, льются и льются от солнца на твое лицо, на плечи, на обнаженное, отрадно изнемогающее тело.

Светлане, когда она вот так, лежа на спине, смотрела на солнце, всегда казалось, что она прямо-таки видит самое материю света, потоки световых «фотонов», о которых она читала в учебнике физики и слышала часто от отца. Бороздин, до того как перейти на партийную работу, был учителем физики в средней школе. И Светлана считала, что отец знает все-все! Он был в ее глазах мудрым и всеведущим, проникшим в строение вещества и в законы движения светил, постигшим все тайны мироздания. И девочка очень огорчилась, когда отец ушел из учителей и был избран сперва одним из секретарей райкома, а затем председателем райисполкома. Ей странным казалось, что знакомые поздравляли отца и маму. А с чем тут поздравлять?..

Светлана и Наталья Васильевна любили входить в воду постепенно, на отлогой отмели. И Светлана зорко смотрела, чтобы Наташка, озорничая, не обрызгала их сзади.

Вбредя в воду, улыбались и взглядывали одна на другую, как две подруги, как две сестры. Следя за лицом матери, Светлана, как в зеркале, видела все, что испытывала сейчас она сама. Вот сейчас мамка откинула голову и сделала глубокий вдох — это значит, что и до ее ноздрей достигает свежесть водяной пыли. Вот шумнее стал плеск полога воды, еще по-утреннему прохладно тяжелого, разрываемого ее сильными, полными ногами, — и это значит, что вот-вот мамка кинется в воду всей грудью, издав легкий вскрик, и поплывет.


Но вот мама слегка приоткрыла губы, затаив дыхание, и даже приподымается на цыпочки. «Милая! Да ведь все равно: сейчас всю тебя обдаст вода, и не понять будет, как секунду назад истязующе-холодным казалось тебе это упруго ласкающееся к телу кольцо воды, уже подступающее к пояснице...»

Но тут и сама Светлана, помимо воли, приподнимается тоже на цыпочки; и у нее самой захолонуло под сердцем и захватило дыхание: студеное кольцо воды уж подступает ей под груди, чуть проклюнувшиеся, похожие на рожки годовалого теленка.

И вот уже обе они — мать и Светлана — плывут, бухая по воде ногами, вздымая белые шумные бугры вспененной воды.

Над водою виднеются только две головы, туго повязанные косынками одинакового василькового цвета с ярко-желтой каймой. И от этого жаркий желтый отсвет ложится и на их смуглые веселые лица и на выбившиеся из-под косынки черные, с глянцем пряди волос, и желтизною проблескивают золотисто-карие у обеих глаза.

Светлана очень похожа на мать — и лицом и сложением. И она испытывает счастье, когда одинаковым платьем или платочком, шарфиком ей еще больше удается усилить это сходство.

Обе курносые, смуглые, большеглазые «дурнушки». Скуловаты. Дома, в семье, Бороздин подшучивал над ними, обводя на стене теневой профиль то одной, то другой. «Да-а... — будто бы с безнадежностью говорил он. А затем, встряхнув головой, как бы повеселев: — Ну, да ведь греческий-то профиль к нам откуда?»

Сейчас, когда Светлана с матерью сделали свой «первый заход» в Волгу, когда свежие, как сама река, жадно дышащие, они ступают рядышком по этим знойным гофрированным пескам, слегка придерживая одна другую за пальцы, они еще больше трогают сердце своим сходством. Так ясно становится, что вот таким же смуглым, большеглазым, длинноногим олененком была некогда, в пору своего созревания, мать. Так ясно становится, что такою же, как мать, станет Светлана, когда зрелая женственность и здоровое материнство тронут ее худенькое тело.


Еще от автора Алексей Кузьмич Югов
Ратоборцы

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Знаменитый исторический роман-эпопея повествует о событиях XIII века, об очень непростом периоде в русской истории. Два самых выдающихся деятеля своего времени, величайшие защитники Земли Русской – князья Даниил Галицкий и Александр Невский. Время княжения Даниила Романовича было периодом наибольшего экономического и культурного подъёма и политического усиления Галицко-Волынской Руси.


Отважное сердце

Историческая повесть о событиях, происходивших на Руси в XIII веке во времена княжения Александра Невского. В центре повести — судьба мальчика Гриньки.


Шатровы

«ШАТРОВЫ» — это первый роман историко-революционной эпопеи Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой мировой войны до 1921 года.Второй роман — «СТРАШНЫЙ СУД» — посвящен событиям гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются судьбы героев первой книги.


Безумные затеи Ферапонта Ивановича

«Безумные затеи Ферапонта Ивановича» — первый роман советского писателя А. К. Югова (1902–1979). Действие этого фантастического детектива разворачивается в Омске в начале 1920-х годах. Угрозыск и ЧК расследуют эпидемию загадочных изнасилований и серию дерзких убийств коммунистов. Какое отношение имеют ко всему этому гениальный психиатр Капустин и фантаст Герберт Уэллс? Роман, на страницах которого читатель найдет и фрейдизм, и болезненную эротику, и чекиста, угощающего подследственного кокаином, увидел свет в 1928 году и не переиздавался до наших дней.


Черный дракон

Повесть советского писателя А. К. Югова (1902-1979) рассказывает о подростках, увлеченных наукой и разведением голубей, о дружбе и первой любви. Повесть "Черный дракон" впервые увидела свет в 1939 г.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.