На большой реке - [6]

Шрифт
Интервал

У малышей, у Наташки с девочками Ларионовой — Людой и Зоей — звонкий хохот и далеко слышимый по реке особый, купальный визг. Битва брызгами! Бьются самозабвенно: полуотвернувшись от противника, полуоткрыв ротишко, стараясь хватануть хоть немножко воздуха сквозь отвесную пелену воды, захлестывающую лицо. А сама в тот же миг норовит как можно скорее заплескать противника, направляя ему в полуоткрытый рот хлесткую очередь брызг, либо скользящим ударом ладошки об воду, а то и попросту в упор, частыми пригоршнями, снизу вверх, заливая лицо, не давая перевести дыхание.

И кто поворотился к противнику спиной, кинулся вплавь, тот и побежден.

Против Наташки не выстаивали и обе сестры Ларионовы вместе. Да что! Она и мальчишек перебрызгивала.

Многоцветная радуга от водяной пыли стояла над местом боя...

Агна Тимофеевна купалась, не отходя от детей: на всякий случай. Хотя отмель и отлогая, так что долго можно брести, но ведь ребятишки! И она старалась оберегать их от глуби, хотя любая из трех девчонок плавала лучше ее. Она была похожа в этот миг на наседку, выведшую утят. Однако напрасно и Зоя, и Люда, и Наташка показывали ей, что они умеют плавать и на спине, и на боку, и «столбиком», и отдыхать на воде умеют, — на все на это у нее был материнский ответ: «Ну, мало ли что...» И они смирялись.

На Ларионовой был какого-то особенного, глухого покроя купальник, черный, балахоном, похожий больше на спецодежду сварщика или электромонтера, только что без карманов снаружи.

Впрочем, у Бороздиной нашлось другое сравнение.

— Агна! Да ты с ума сошла! — воскликнула она, изумясь, когда увидела свою подругу в ее купальнике. — Да в таком купальном костюме и в похоронной процессии участвовать можно. Ну, право!..

Она покачала головой и рассмеялась.

Агна была смущена:

— Уж ты скажешь!.. — И чуть не со слезами на глазах и так, чтобы не слыхали девочки, добавила: — Да, хорошо тебе... с твоим сложением! Ты как девушка. А я...

Бороздина сердито отчитала ее:

— Агна, ты оставь эти глупости. Я ведь не мужчина — комплименты тебе говорить: да, ты полная. Но и полная и красивая. А что касается твоего этого балахона, так рассуди: ну кто здесь тебя увидит? Чайки только... Из-за того мы ведь и выбрали этот остров, что здесь ни души...

Но не так-то просто было переубедить Агну. Помогли ребятишки. Когда, накупавшись досыта, до синевы и до гусиной кожи, девчонки всем выводком выбежали за ней из воды — согреваться и загорать, — она попросила одну из дочурок своих расстегнуть ей костюм. Кинулись обе.

И с каким торжеством они совлекли с Агны Тимофеевны ее ужасный купальник! Плясали, как дикарки. Смеялись и хлопали в ладоши.

Смеялась и Бороздина, только украдкой, чтобы не обидеть Агну.

Когда они раздевали ее, когда упало на песок ее несуразное черное одеяние и Агна Тимофеевна перешагнула через него и выпрямилась под солнцем, Бороздина невольно залюбовалась ею. «Ведь вот дуреха, — ласково и насмешливо подумала она о подруге, — искренне убеждена, что над ее толщиной только смеяться. Ведь высоченная! Казалась бы даже длинноногой, если бы не такие полные ноги».

Загар у Агны Тимофеевны забавный, какой бывает обычно у пожилых деревенских женщин: темны от загара только кисти рук, как будто они в перчатках, да словно бы теневой четырехугольный нагрудник вокруг смуглой шеи.

И от этого еще ослепительнее белизна непривычно обнаженного тела.

И все ж таки Агна Тимофеевна почти бессознательно поостереглась загорать у самой воды — кто его знает: лодка, катер какой-нибудь могут незаметно пройти возле самого берега! — И она вместе с девочками направилась на песок возле самой гряды густого леса, что тянулась почти вдоль всего острова, рассекая его пополам.

В двух шагах от плотной густо-зеленой стены леса росла на белом песке одинокая сосенка-подросток чистоты необычайной. Тени от нее еще не было никакой. Иглы у нее были крупные, редкие, как те пёнышки-перья, что бывают у неоперившихся птенцов.

Эта сосенка и привлекла Агну Тимофеевну.

Она долго стояла, обсыхая, возле этой сосны, слегка придерживаясь за нее, лицом к стене леса.

Агна Тимофеевна и не подозревала, что глаза мужчины, привлеченного сюда темным расчетом, белесые на загорелом лице, почти в упор смотрели сквозь листву на все, что происходит на пляже.


4


Лодочник Степа отнюдь не томился, когда ему приходилось, бывало, с утра и до вечера дожидаться людей, подрядивших на целый день его моторку.

Он был уроженец этих берегов, истый волгарь, его тянуло к Волге неодолимо, и не было для него большей радости на свете, как в знойный летний день, в стариковских видениях из прошлого, из мира невозвратимых дней детства и юности, млеть под жарким солнцем где-нибудь на этих песчаных рёлках, в тени ветлы или дикого тополя; бродить по теплой воде отмелей, засучив штаны по колено; изредка выкупаться; иной раз половить раков; иной раз расставить частокол удочек, воткнутых удилищами в берег, а то и вынуть вершу, еще с вечера накануне поставленную.

А иногда неторопливо, по-стариковски, перебрать, почистить и смазать моторчик своей «Чайки» — так было угодно его пятилетней внучке назвать его посудину.


Еще от автора Алексей Кузьмич Югов
Ратоборцы

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Знаменитый исторический роман-эпопея повествует о событиях XIII века, об очень непростом периоде в русской истории. Два самых выдающихся деятеля своего времени, величайшие защитники Земли Русской – князья Даниил Галицкий и Александр Невский. Время княжения Даниила Романовича было периодом наибольшего экономического и культурного подъёма и политического усиления Галицко-Волынской Руси.


Отважное сердце

Историческая повесть о событиях, происходивших на Руси в XIII веке во времена княжения Александра Невского. В центре повести — судьба мальчика Гриньки.


Шатровы

«ШАТРОВЫ» — это первый роман историко-революционной эпопеи Алексея Югова, которая в целом охватывает время от конца первой мировой войны до 1921 года.Второй роман — «СТРАШНЫЙ СУД» — посвящен событиям гражданской войны, в горниле которой окончательно разрешаются судьбы героев первой книги.


Безумные затеи Ферапонта Ивановича

«Безумные затеи Ферапонта Ивановича» — первый роман советского писателя А. К. Югова (1902–1979). Действие этого фантастического детектива разворачивается в Омске в начале 1920-х годах. Угрозыск и ЧК расследуют эпидемию загадочных изнасилований и серию дерзких убийств коммунистов. Какое отношение имеют ко всему этому гениальный психиатр Капустин и фантаст Герберт Уэллс? Роман, на страницах которого читатель найдет и фрейдизм, и болезненную эротику, и чекиста, угощающего подследственного кокаином, увидел свет в 1928 году и не переиздавался до наших дней.


Черный дракон

Повесть советского писателя А. К. Югова (1902-1979) рассказывает о подростках, увлеченных наукой и разведением голубей, о дружбе и первой любви. Повесть "Черный дракон" впервые увидела свет в 1939 г.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.