Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858) - [229]

Шрифт
Интервал

(выделено цензором и сопровождено его пометкой: „слишком сильно”. – А. Д.) – вот побудительные причины вступления дворян в военную службу. Что же касается до нижних чинов, то они считают ее величайшим несчастием, почти преждевременною смертью (цензор: „тоже”. – А. Д.) или же, по крайней мере, вечным разрывом с семьей, родиной, обычаем. Рекрута провожают на службу, как покойника на погост, и не без основания, – редко кто возвращался домой после нашего продолжительного срока службы». Вся эта часть текста отмечена цензорскими знаками ω. «Казалось бы, – писал Бекетов, – все заключающееся между двумя ω следовало бы переделать, много смягчив это».[1393] Чернышевский не стал исправлять и вычеркнул весь фрагмент.

В других случаях изменения или сокращения производили Баранов или Карцов. Так, из статьи Л. К. «Солдат и офицер»[1394] Баранов потребовал исключить строки, подобные тем, какие были напечатаны раньше в «Заметках командира стрелковой роты». Если прежде рассуждение о том, что в своих командирах солдат «продолжает видеть своих прежних властей» не вызывало запрета, то теперь та же мысль встретила решительное возражение. «Поступая на службу преимущественно из сословия, находящегося под известным влиянием помещичьей или земской власти, – писал автор статьи, – рекрут вносит на службу свои сословные понятия и вполне применяет их к офицеру». Далее говорится о грубом обращении офицера с солдатом. Баранов самолично вычеркнул все это место. «Теперь, – объяснял он, – и без того уже низший класс народа сильно возбужден против высшего. К чему еще и нам вспомоществовать этому возбуждению. Тем более, что автор и сам говорит, что офицер, из нижних чинов произведенный, не лучше обходится с солдатами, а я скажу, даже гораздо хуже».[1395]

Карцовым не допущена к печати статья Чернышевского «Фридрих Великий», о чем говорилось в предыдущей главе книги.

Положение явно ужесточилось, отражая общую перемену в правительственной политике, волна майских цензурных репрессий 1858 г. докатилась и до «Военного сборника». Период надежд на правительственную инициативу для Чернышевского закончился. К концу года он принял решение оставить «Военный сборник».

20. Уход из журнала

Близкий к военным кругам авторитетный современник Чернышевского Н. Д. Новицкий вспоминал: «Не прошло и нескольких месяцев с появления юного журнала <…> как на него, словно град, посыпались уже всяческие, хотя, правда, непечатные инсинуации. Укоряли юный журнал – ни более ни менее – как в предумышленном расшатывании дисциплины (это по поводу статейки, указывавшей на крайние злоупотребления в войсковом хозяйстве, пользовавшиеся тогда всеобщей известностью); в унижении высокопоставленных лиц и учреждений (а это по поводу другой статейки, рассказывавшей про хищения во время Крымской войны чинов интендантского ведомства, над которыми, кстати, тогда производилось следствие) и т. д. и т. д.; причем гг. инсинуаторы, не особенно стеснявшиеся в набрасывании тени неблагонадежности даже на таких лиц, как военные редакторы, за которых и было кому да которые отчасти и сами могли постоять за себя, тем с большею, разумеется, развязностью очерняли третьего „штатского”, к высшим сферам доступа не имевшего, и который, по заявлению их, именно и был-то корнем всего зла». Мемуарист убежден, что действительными мотивами в этой «инсинуационной игре» послужили «не что иное, как мелкие себялюбивые и корыстные расчеты некоторых лиц, стоявших в тени и желавших выскочить, остававшихся в стороне, на малом содержании и потому алкавших завладеть видным местом военных редакторов „Сборника”, по-тогдашнему весьма даже не дурно оплачиваемых».[1396]

Эти воспоминания написаны представителем передовой части офицеров, воспитывавшихся на идеях «Современника». Приведем свидетельство, принадлежащее противоположному лагерю. Оно тем более любопытно, что оставлено генералом П. К. Меньковым, сменившим Чернышевского на посту главного редактора «Военного сборника» – его имел в виду Новицкий, когда писал о корыстных завистниках. Журнал «в продолжение своего восьмимесячного существования, – писал Меньков, – издавался при штабе Отдельного гвардейского корпуса под редакциею между прочим и г-на Чернышевского. Последний, слишком известный в литературном мире шестидесятых годов, орудовал всем изданием и дал журналу столь дикое направление, что самые отчаянные либералы пришли в ужас! Журнал неразумно перешел известные пределы свободы слова; неразумно и бесполезно заговорил брань на всевозможные виды; бранил все, кричал, что „все глупо и нелепо, учитесь у нас, мы наставим вас и поведем по пути прогресса!..” Взволновалась цензура противу неподчиненного ей журнала; взволновались и власти, подкапываемые громкими и открытыми нападками, восхищались прапорщики-прогрессисты!..»[1397] И действительно: не столько личные интриги против Чернышевского и его товарищей, сколько именно направление издания явилось важнейшей причиной смены редакции.

Меньковым точно обозначена последовательность событий. Открытый поход против журнала начал военный цензор – полковник Л. Л. Штюрмер, представивший доклад о вредном направлении всей литературы вообще и «Военного сборника» в особенности. Плаутин поручил редакции составить для представления царю ответ «на сделанную нам несправедливость и неправильный донос». Однако написанные Чернышевским в резком тоне «Замечания» вызвали неудовольствие. Плаутин потребовал, чтобы «ответ нами написан был с достоинством и без всяких оскорбительных выражений, иначе прения могут кончиться площадными ругательствами, как и бывает иногда между гг. журналистами» (V, 939).


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Грани «несчастного сознания»

В книге дается всесторонний анализ творчества Альбера Камю (1913–1960), выдающегося писателя, философа, публициста – «властителя дум» интеллигенции Запада середины XX столетия (Нобелевская премия 1957 г.). Великовский рассматривает наследие Камю в целостности, прослеживая, как идеи мыслителя воплощаются в творчестве художника и как Камю-писатель выражает себя в философских работах и политической публицистике. Достоинство книги – установление взаимодействия между поисками мировоззренческих и нравственных опор в художественных произведениях («Посторонний», «Чума», «Падение», др.) и собственно философскими умонастроениями экзистенциализма («Миф о Сизифе», «Бунтующий человек» и др.)


В поисках утраченного смысла

Самарий Великовский (1931–1990) – известный философ, культуролог, литературовед.В книге прослежены судьбы гуманистического сознания в обстановке потрясений, переживаемых цивилизацией Запада в ХХ веке. На общем фоне состояния и развития философской мысли в Европе дан глубокий анализ творчества выдающихся мыслителей Франции – Мальро, Сартра, Камю и других мастеров слова, раскрывающий мировоззренческую сущность умонастроения трагического гуманизма, его двух исходных слагаемых – «смыслоутраты» и «смыслоискательства».


Три влечения

Книга о проблемах любви и семьи в современном мире. Автор – писатель, психолог и социолог – пишет о том, как менялись любовь и отношение к ней от древности до сегодняшнего дня и как отражала это литература, рассказывает о переменах в психологии современного брака, о психологических основах сексуальной культуры.


Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.