Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858) - [232]

Три аллегории, к которым прибегнул Чернышевский в течение 1858 г., отразили эволюцию его отношений к деятельности русского монарха.

«Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза тя Бог твой» – сказано в январе-феврале в пору всеобщего одушевления по поводу первых значительных реформистских шагов Александра II.

«Старайся примириться с своим противником, пока не дошли вы с ним до суда, а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя исполнителю приговоров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из нее, пока не расплатишься за все до последней мелочи» – написано в апреле-мае, когда Александр II сделал шаги назад, уступив реакционным силам, и посеял серьезные сомнения в действительном желании решить земельный вопрос в пользу крепостных.

«Лучше пропадай вся эта провизия, которая приносит только вред любимому мною человеку! Лучше пропадай все дело, приносящее вам только разорение!» – заявлено в ноябре-декабре, «по разрушении надежд» (V, 361).

Наступил новый период его биографии, отмеченный взлетами творческой активности экономиста, философа, историка и публициста, и закончившийся видимым поражением, окрасившим его жизнь тяжелыми драматическими красками.

Заключение

11 августа 1858 г. Чернышевский отослал Добролюбову письмо – искреннее, дружеское послание. Говоря об удивительном сходстве основных черт в их характерах («В Вас я вижу как будто своего брата»), Чернышевский делает признание, глубоким внутренним светом освещающее самую сущность их личного (и общественного) поведения: «Мы с Вами, сколько теперь знаю Вас, люди, в которых великодушия или благородства или героизма или чего-то такого, гораздо больше, нежели требует натура. Поэтому мы берем на себя роли, которые выше натуральной силы человека, становимся ангелами, христами и т. д. Разумеется, эта ненатуральная роль не может быть выдержана, и мы беспрестанно сбиваемся с нее и опять лезем вверх, – точно певец, который запел слишком высокую арию, – то берет он ноты, не достижимые для других певцов, то хрипит, пищит, в результате выходит, что он поет фальшиво, – смейтесь над фальшивыми нотами, но не забывайте, что он вместе с ними берет и другие, которые заслуживают аплодисментов. <…> Мы не можем быть, подобно мифическим существам наших Четь-Миней, без слабостей. А все-таки, мы очень хорошие люди. Будем принимать себя такими, как мы есть – поверьте, мы все-таки лучше 99 из ста людей. О чем же горевать?» (XIV, 359, 360).

Затронута сугубо личная тема: жениться ли Добролюбову на девушке, стоящей много ниже его по уровню развития, но жениться на которой он считает себя обязанным. Конечно, сильная параллель с евангелическими образами возникла в надежде внушить Добролюбову мысль о полной духовной несовместимости его с его избранницей. «Трудно будет Вам жить спокойно, если Вы женитесь. Не будет, по всей вероятности, счастлива и она с Вами» (XIV, 360). Значение приобретало и указание на едва ли не святое благородство, проявленное обоими в критических жизненных ситуациях – «мы всегда с Вами хотим поступать хорошо». Однако сравнение с «ангелами, христами и т. д.» (за этим «т. д.» так и читается: «святыми») имело также объективную цель: отразить степень высокого предназначения обоих писателей-мыслителей, писателей-проповедников. В словах Чернышевского вновь, как и в юные годы, выразилась уверенность в особой роли, которая суждена ему (и теперь – Добролюбову).

Эта самохарактеристика возникла в знаменательное время: Чернышевский четко определил для себя общественно-политическое содержание своей дальнейшей деятельности. Из оппозиции крепостничеству он переходил еще и к оппозиции обещающему реформы правительству и либералам, составлявшим большинство прогрессивной части общества. Ангелы, христы, святые, прежде чем стать таковыми, прошли трудный, сложный путь. Чернышевский предвидит особую тяжесть дороги, иначе он не упомянул бы о ведущих образах Евангелия. Он предвидит огромное напряжение сил, колоссальную борьбу, которую ему и его соратнику Добролюбову придется выдержать, отстаивая свои убеждения. И он сознательно – иначе не мог – вышел на свою дорогу, принесшую ему и славу, и великие испытания.

Условные сокращения в примечаниях

Для архивных источников

ИРЛИ – Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом)

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства СССР

РГВИА – Российский Государственный военно-исторический архив

РГИА – Российский государственный исторический архив

РОРГБ – Рукописный отдел Российской государственной библиотеки

РОРНБ – Рукописный отдел Российской национальной библиотеки

ЦГИА СПб – Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга

Для печатных материалов

Страницы из сочинений и писем Н. Г. Чернышевского указываются в тексте (в скобках) с римской нумерацией томов по изданию: Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений: В 16 т. М., 1939–1953.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В XIII т. М; Л., 1953–1959.

Боткин и Тургенев – В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка. 1851–1869. М.; Л., 1930.