Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858) - [232]
Три аллегории, к которым прибегнул Чернышевский в течение 1858 г., отразили эволюцию его отношений к деятельности русского монарха.
«Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза тя Бог твой» – сказано в январе-феврале в пору всеобщего одушевления по поводу первых значительных реформистских шагов Александра II.
«Старайся примириться с своим противником, пока не дошли вы с ним до суда, а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя исполнителю приговоров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из нее, пока не расплатишься за все до последней мелочи» – написано в апреле-мае, когда Александр II сделал шаги назад, уступив реакционным силам, и посеял серьезные сомнения в действительном желании решить земельный вопрос в пользу крепостных.
«Лучше пропадай вся эта провизия, которая приносит только вред любимому мною человеку! Лучше пропадай все дело, приносящее вам только разорение!» – заявлено в ноябре-декабре, «по разрушении надежд» (V, 361).
Наступил новый период его биографии, отмеченный взлетами творческой активности экономиста, философа, историка и публициста, и закончившийся видимым поражением, окрасившим его жизнь тяжелыми драматическими красками.
Заключение
11 августа 1858 г. Чернышевский отослал Добролюбову письмо – искреннее, дружеское послание. Говоря об удивительном сходстве основных черт в их характерах («В Вас я вижу как будто своего брата»), Чернышевский делает признание, глубоким внутренним светом освещающее самую сущность их личного (и общественного) поведения: «Мы с Вами, сколько теперь знаю Вас, люди, в которых великодушия или благородства или героизма или чего-то такого, гораздо больше, нежели требует натура. Поэтому мы берем на себя роли, которые выше натуральной силы человека, становимся ангелами, христами и т. д. Разумеется, эта ненатуральная роль не может быть выдержана, и мы беспрестанно сбиваемся с нее и опять лезем вверх, – точно певец, который запел слишком высокую арию, – то берет он ноты, не достижимые для других певцов, то хрипит, пищит, в результате выходит, что он поет фальшиво, – смейтесь над фальшивыми нотами, но не забывайте, что он вместе с ними берет и другие, которые заслуживают аплодисментов. <…> Мы не можем быть, подобно мифическим существам наших Четь-Миней, без слабостей. А все-таки, мы очень хорошие люди. Будем принимать себя такими, как мы есть – поверьте, мы все-таки лучше 99 из ста людей. О чем же горевать?» (XIV, 359, 360).
Затронута сугубо личная тема: жениться ли Добролюбову на девушке, стоящей много ниже его по уровню развития, но жениться на которой он считает себя обязанным. Конечно, сильная параллель с евангелическими образами возникла в надежде внушить Добролюбову мысль о полной духовной несовместимости его с его избранницей. «Трудно будет Вам жить спокойно, если Вы женитесь. Не будет, по всей вероятности, счастлива и она с Вами» (XIV, 360). Значение приобретало и указание на едва ли не святое благородство, проявленное обоими в критических жизненных ситуациях – «мы всегда с Вами хотим поступать хорошо». Однако сравнение с «ангелами, христами и т. д.» (за этим «т. д.» так и читается: «святыми») имело также объективную цель: отразить степень высокого предназначения обоих писателей-мыслителей, писателей-проповедников. В словах Чернышевского вновь, как и в юные годы, выразилась уверенность в особой роли, которая суждена ему (и теперь – Добролюбову).
Эта самохарактеристика возникла в знаменательное время: Чернышевский четко определил для себя общественно-политическое содержание своей дальнейшей деятельности. Из оппозиции крепостничеству он переходил еще и к оппозиции обещающему реформы правительству и либералам, составлявшим большинство прогрессивной части общества. Ангелы, христы, святые, прежде чем стать таковыми, прошли трудный, сложный путь. Чернышевский предвидит особую тяжесть дороги, иначе он не упомянул бы о ведущих образах Евангелия. Он предвидит огромное напряжение сил, колоссальную борьбу, которую ему и его соратнику Добролюбову придется выдержать, отстаивая свои убеждения. И он сознательно – иначе не мог – вышел на свою дорогу, принесшую ему и славу, и великие испытания.
Условные сокращения в примечаниях
Для архивных источников
ИРЛИ – Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом)
РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства СССР
РГВИА – Российский Государственный военно-исторический архив
РГИА – Российский государственный исторический архив
РОРГБ – Рукописный отдел Российской государственной библиотеки
РОРНБ – Рукописный отдел Российской национальной библиотеки
ЦГИА СПб – Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга
Для печатных материалов
Страницы из сочинений и писем Н. Г. Чернышевского указываются в тексте (в скобках) с римской нумерацией томов по изданию: Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений: В 16 т. М., 1939–1953.
Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В XIII т. М; Л., 1953–1959.
Боткин и Тургенев – В. П. Боткин и И. С. Тургенев. Неизданная переписка. 1851–1869. М.; Л., 1930.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
В монографии рассматривается энактивизм как радикальный концептуальный поворот в неклассической эпистемологии и когнитивной науке. Сознание представляется как активное и интерактивное, отелесненное и ситуационное, его когнитивная активность совершается посредством вдействования в окружающую и познаваемую среду, т. е. энактивирования среды. Прослеживаются историко-философские предпосылки возникновения этих представлений в учениях Дж. Беркли, Д. Юма, И. Канта, А. Бергсона, а также современный вклад в развитие энактивизма Франсиско Варелы, Эвана Томпсона, Алва Ноэ и др.
Книга о проблемах любви и семьи в современном мире. Автор – писатель, психолог и социолог – пишет о том, как менялись любовь и отношение к ней от древности до сегодняшнего дня и как отражала это литература, рассказывает о переменах в психологии современного брака, о психологических основах сексуальной культуры.
Самарий Великовский (1931–1990) – известный философ, культуролог, литературовед.В книге прослежены судьбы гуманистического сознания в обстановке потрясений, переживаемых цивилизацией Запада в ХХ веке. На общем фоне состояния и развития философской мысли в Европе дан глубокий анализ творчества выдающихся мыслителей Франции – Мальро, Сартра, Камю и других мастеров слова, раскрывающий мировоззренческую сущность умонастроения трагического гуманизма, его двух исходных слагаемых – «смыслоутраты» и «смыслоискательства».
В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.