Мы умели верить - [77]

Иногда она себя чувствовала какой-то ужасной индуистской богиней, испепелявшей все, чего коснется.

От болеутоляющих ее покачивало.

Она могла бы остаться здесь, на этом бумажном кладбище. И, как знать, какие еще мины хранились на полке у Ричарда?

Или.

Прямо сейчас она могла пройтись десять минут и увидеть видеозапись с Нико. Живым Нико. Ее охватил ужас; настолько это было бы невообразимее, чем фотографии. Есть ли там звук? Когда она последний раз слышала голос Нико? Определенно, при жизни. Если кто-то и записывал его, это мог быть только Ричард. Вот что было на этих пленках.

Она должна на это решиться.

Серж сказал ей, на каком углу студия, но она не запомнила номер дома, а вывески, похоже, у Ричарда не было. Фиона осматривала подъезды, фасады, словно могла узнать нужную дверь, хорошенько прищурившись. Но не узнавала.

Была ли она рада? По крайней мере, испытала хоть какое-то облегчение.

А затем она увидела мотоцикл Сержа, припаркованный на широком тротуаре у стены здания.

Она взяла себя в руки и сказала:

– Ну, ладно.

А затем почувствовала вибрацию телефона и услышала звонок.

– Да?

Она сорвалась на крик, и ей было все равно. Она зажала другое ухо.

– Эй, успокойтесь, – сказал Арно.

– Я спокойна. Что?

– Можете приехать в Ле-Марэ? Думаю, у нас есть пара часов.

Она обернулась в поисках такси. Такое совпадение было знаком, разве нет? Того, что ей не нужно было идти в студию и погружаться в прошлое. Она была здесь ради Клэр, не Нико. Она стремительно пошла прочь от студии Ричарда, как будто та была в огне.

1986

Йель едва не забыл наутро, что ему нужно на работу. Он почему-то решил, что сегодня суббота, и после того, как он сходил для Терренса в магазин за продуктами и в аптеку, а затем собрал свои вещи и вышел на цыпочках из квартиры, все, что было у него на повестке дня, это найти, где переночевать и, может, купить чистую рубашку. Но в десять часов, гуляя с больной головой по Халстед-стрит, он увидел парня в галстуке и понял, что сегодня пятница.

По крайней мере, не нужно думать, где провести день. У него при себе была вещевая сумка, так что он просто сел в надземку и поехал в галерею, в помятой после сна на диване у Терренса одежде. Когда двери вагона почти закрылись, кто-то на платформе бросился к ним, словно собираясь просочиться в щель. И остался стоять там, сама опустошенность, пока поезд удалялся. Худой мужчина с темными волосами. На миг Йель подумал, что это Джулиан, но подбородок был не его, и Джулиан не вышел бы на улицу в десять утра. Йель задумался, что бы он сделал, если бы наткнулся на Джулиана. Ударил бы он его по лицу или обнял? Так или иначе, не Джулиан вызывал его ярость. Только Чарли. На полпути в Эванстон он решил, что, если бы увидел Джулиана, он бы, наверно, просто с ним разревелся.

В кабинете Йеля уже работал Роман, сортируя и размечая копии, снятые в округе Дор, в библиотеке. Там было все содержимое обувной коробки.

На столе его ждали две записки от Билла Линдси: в одной говорилось, что после ланча придут Шарпы посмотреть картины, в другой: «Кампо сказал да – спасибо тебе!» Йелю понадобилось несколько долгих секунд, чтобы вспомнить, что вчера утром, в машине, он дал номер Ричарда Кампо Биллу, предположив, что тот мог бы сделать им подешевле фотографии 8 × 10, которые им нужно будет отослать в Нью-Йорк.

Йель пошел в туалет побриться и почистить зубы. У Терренса он этого не сделал, поскольку, проснувшись, обнаружил того скрючившимся на полу ванной, и когда Йель сходил за покупками, Терренс опять (или все еще) был там. Терренс пообещал держаться и сказал, что позже к нему зайдет Эшер. Теперь Йель сбрызнул водой рубашку и стал разглаживать складки рукой.

Может, тест был неправильным. Разве не могли перепутать папки? На тестах не ставили имен, просто – что, числа? Коды? Что ж, код мог быть с ошибкой. Что, однако, не избавляло его от того факта, что Чарли был подлецом, а сам он – дураком, но все это станет неважно, если результаты каким-то образом окажутся недействительными. К тому же этот тест был совсем новым. Тедди всегда говорил, что не верит, чтобы каждый, у кого был вирус, заболевал по полной. Это было частью какой-то более масштабной теории заговора, которую Йель не помнил в деталях. Что-то о том, что не проведено долгосрочных исследований. Господи, неужели это стадия торга в его переживании горя? Но он еще даже не справился с гневом! Он посмотрел на свое лицо в зеркале, искривленное в детской гримасе. Портрет сосунка.

Вернувшись за свой стол, он сидел, уставившись в бумаги, и не мог читать. Он ничего не ел после вчерашнего завтрака в Стерджен-Бэй, не считая жидкого ужина вчера вечером. Надо было купить себе банан, когда он выходил за продуктами для Терренса. Если он был инфицирован, лучшее, что ему оставалось, это налечь на еду, нажрать себе пузо, пока еще может. Сегодня вечером он съест шесть бургеров. Возможно, к ужину у него волшебным образом разыграется аппетит.

Но где он собирался ужинать? В каком-нибудь паршивом ресторане. А что потом? Он не мог снова беспокоить Терренса. И не мог пойти туда, где станут задавать вопросы. Он подумал о доме Ричарда, о большой комнате для гостей, но сама мысль об этом доме вызвала у него дурноту. Когда-то он мог бы пойти к Нико. Возможно, его квартира все еще пустовала в ожидании новых жильцов, но где взять ключ? Еще у Йеля были старые друзья по Художественному институту, и кое-кто из них даже не знал про Чарли, но они были не настолько близки, чтобы вот так завалиться на ночь.