Мы умели верить - [79]

Ричард пожал плечами и перешел к первому эскизу Метценже.

Аллен нервозно почесал у себя за ухом.

– Слушайте, – сказал он, – о чем я думаю, так это о тех поддельных головах, которые нашли в реке.

Позапрошлым летом кто-то тралил канал в Италии, надеясь найти резные головы Модильяни, предположительно выброшенные им в юности после суровой критики со стороны друзей. Были найдены три головы, которые поспешно выставили, но через несколько недель какие-то студенты заявили, что это они вырезали головы и выбросили в реку для розыгрыша.

Билл взял Романа за руку, в которой тот держал письмо, и опустил его назад, в стопку.

– Я понимаю, мы все на взводе. Мы поставили очень высокую планку, особенно с Модильяни. Но, послушайте, мы чрезвычайно уверены. Дело в том, что установление подлинности может занять уйму времени. Так почему не начать действовать сейчас?

Внезапно Йеля словно парализовало воспоминание о том, как Чарли с Джулианом ездили летом в Спрингфилд на акцию протеста. Чарли сказал, что в машине Джулиана они были не одни, но сам Йель этого не видел. Они сказали, что остановились у кого-то из Национальной рабочей группы по правам геев. Сказали, что их не арестовали на протесте, но Джулиану выписали штраф за превышение скорости.

Йель взглянул на Эсме, смотревшую, как работает Ричард, стоя в стороне, чтобы не заслонять свет. Он видел по ее лицу, по тому, как она склонялась над эскизами Метценже, словно хотела нырнуть в них, что все это уже зашло ей в сердце – история, собрание, выставка.

– Как она стала из студентки моделью? – спросила Эсме. – Я спрашиваю только потому, что… разве модели не были, ну, знаете, ночными бабочками?

– Мы еще съездим в Висконсин, – сказал Йель, – и все запишем с ее слов.

И да, вот куда он мог направиться, не сегодня, но скоро. Он мог там зависнуть. Он мог со всем этим затянуть на как можно дольше. Мог оставить этот город, долго ехать на север, проложить огромную ледяную дистанцию между собой и Чарли.

– Каково ваше мнение? – сказал Билл. – Это же собрание Лернер-Шарпа.

Аллен сделал глубокий вдох.

– Мы доверяем вашим инстинктам, – сказал он.

Йель сомневался, что он заслуживает хоть чьего-нибудь доверия, если сам он был распоследним дураком. Но он кивнул.

– Вы не пожалеете, – сказал он.

Когда Йель вернулся в свой кабинет, на него выжидающе смотрел Роман, точно бордер-колли, ожидающий команды.

– Долгая была неделя, – сказал Йель. – Увидимся в понедельник.

Он подумал было, глядя, как Роман уходит с рюкзаком на одном плече, окликнуть его и спросить, нет ли у него свободного дивана. Но это было бы слишком. Он не мог допустить, чтобы его стажер смотрел на него с жалостью.

Он еще два раза набрал свой домашний номер, но никто не ответил. Может, Тереза повела Чарли ко врачу, а может, он лежал в постели и слушал, как звонит телефон.

Время вело себя странно. За пять минут, которые он отрешенно глядел на пустые книжные полки, он словно состарился на пять лет, тогда как двадцать минут разговора с доценткой Донной, когда он вышел из галереи, пролетели слишком быстро, и он снова сидел за своим столом, уставившись в бесконечность.

Когда Ричард закончил съемку, он заглянул к нему и, ухмыльнувшись, сказал шепотом:

– Он меня не помнит.

– Кто?

– Этот старый крендель. Твой босс. Он когда-то околачивался в «Змеиной яме», восемь, десять лет назад. Просто сидел там за стойкой и глазел на всех.

– Ты серьезно? – это одновременно позабавило Йеля и вывело из забытья (видимо, не слишком глубокого), за что он был благодарен Ричарду. – С чего ему помнить тебя?

Ричард повел плечом и сделал томные глаза.

– Десять лет назад я был королевой бала!

Йель позвал его поближе и сказал шепотом:

– Слушай, есть шанс, что я могу завалиться на ночь к тебе? Мама Чарли приехала, и она храпит.

– Что ж, у меня свидание. От нас будет гораздо больше шума, чем от мамы Чарли.

Йель рассмеялся, словно спросил только так, для прикола.

– Ты в порядке? – сказал Ричард. – Выглядишь кошмарно.

Йель попытался отшутиться.

– Она очень громко храпит.

Солнце садилось, и Билл ушел домой. Йель достал бутылку скотча и телефонный справочник. Вблизи кампуса имелись отели. У него на счете было порядка восьмисот долларов. Жизнь в отеле быстро съест эту сумму, но сейчас он не мог об этом думать.

Кто-то постучался в его дверь, и он вспомнил про Сесилию, что она, конечно же, должна на него обрушиться. Разве она не приберегала его каждый раз на конец рабочего дня? Последние два дня больше всего он боялся именно ее визита. А теперь ему было все равно.

– Входи, – сказал он.

И, сняв с книжной полки две кофейных кружки, налил в обе скотч, даже не взглянув на Сесилию.

Она долго смотрела на кружку, которую он протягивал ей, затем взяла ее и села. Она выглядела скорее выжатой, нежели озлобленной, и он внезапно проникся к ней страшным сочувствием. Еще недавно он думал позвонить ей с утра, а лучше даже передать записку – извиниться или предостеречь об опасности, либо и то, и другое, но что бы он ни думал вчера, теперь это стало пылью под колесами товарного поезда. На Сесилии был желтый брючный костюм, делавший ее особенно бесцветной. Ее волосы безжизненно висели.