Мы идём на Кюрасао - [8]

— Хороший мальчик, — похвалил одноногий. — Тогда слушай. В команде у тебя замена. Сахар… то есть, Шугай останется здесь. Он уже стар для всего этого, а ещё хорохорится, вот и схлопотал пулю. Ты погубишь его по глупости, будет обидно. А с тобой пойдёт мой подштурманец, Ерёма Питух. Славный малый, давно мечтает о Карибах. Умеет определяться по солнцу и звёздам, с ним не собьёшься. Теперь держи полезный совет. Ты ведь разумеешь по-аглицки, я вижу…

— Немецкий и французский у меня лучше.

— Даже не думай об этом. Нынче в южных морях вся сила у англичан. Ну-ка, парень, tell me your story.

Пётр, запинаясь, начал рассказывать, кто он, откуда, и почто собрался в пираты.

— Сойдёт, — перебил одноногий. — Выговор ирландский — будто полный рот горячей картошки набил. Значит, выдавай себя за ирландца. Это не трудно, они похожи на русских, такая же пьянь мечтательная.

— Но почему я не могу быть русским? — хмуро спросил Пётр.

— Потому что русских не бывает, — веско сказал одноногий. — Это они для самих себя есть. А больше их нигде нет. И никому они не нужны на хрен. С тех пор, как государь наш Иван Грозный обозвал английскую королеву пошлой бабой, на русских окончательно наплевали и забыли.

Пётр недоверчиво смотрел на одноногого. Осмыслить его речи было непросто.

— Парень, я знаю, что говорю. Недаром обошёл все Карибы и вернулся живой да при золотишке. Я был у Флинта квотермастером.

Тизенгаузен опустил глаза. Ему нечем было крыть.

— Имя оставь своё, Питер — терпимо для ирландца, — наставлял одноногий. — Прозвище выдумай покороче, чтобы запоминалось. Только не слишком кровавое. Иначе могут предложить ответить за него… А будешь ты у нас…

Одноногий задумчиво оглянулся на Шугая.

— Ирландский лекарь, — решил он. — Ты и правда неплохо заштопал старика.

— Я капитан, — глухо напомнил Тизенгаузен. — Моряк.

— Моряк с печки бряк! — сказал одноногий как отрезал. — И капитан дырявый кафтан. Вот ты кто на сегодняшний день.

Пётр тоскливо огляделся. Команда барки издали скалила золотые зубы. Дед Шугай прихлёбывал из бутылки и кивал — соглашайся, мол, дело тебе говорят. Тизенгаузен через силу расправил плечи и приосанился.

— Ладно, — сказал он. — Спасибо за науку, капитан Серебров. Ну, где этот ваш подштурманец?..

Еремей Питух оказался юн, румян, застенчив и красив, как девчонка.

— Что за прозвище такое — Питух? — спросил Тизенгаузен подозрительно.

— Дедушка был старостой, всю деревню пропил, — объяснил юноша, стыдливо краснея. — С тех пор мы и Питухи.

— А, ну это ладно, это бывает, — сказал Пётр с облегчением. — Собирай вещички да ступай на борт. Назначаю тебя штурманом.

— У меня карта есть, — шёпотом похвастался штурман.

— Бубновый валет? — съязвил Тизенгаузен.

Подошёл дед Шугай, обнялись на прощанье.

— Ну, ты даёшь, старый! — от души восхитился Пётр. — У самого Флинта служил, надо же!

Дед Шугай метко заметил, что многие по молодости делают глупости. Но он ни о чём не жалеет и уверен — у молодого барина всё будет хорошо.

Одноногий поджидал у верёвочной лестницы.

— Прощайте, капитан Серебров, — сказал Пётр.

— Не спеши, парень. Я дам тебе ещё урок напоследок. Ну-ка, скомандуй, чтобы твои обормоты перегружали всё награбленное ко мне.

— По какому праву?! — взвился Пётр, хватаясь за шпагу.

— По праву сильного, — одноногий едва заметно улыбнулся. — Если ты пират, то должен это понимать, не правда ли?

Тизенгаузен сокрушённо вздохнул.

Он ещё не совсем понял, но, кажется, начинал понимать.

*****

Осторожно двигаясь в густом тумане, флагман эскадры Де Рютера вдруг с отчётливым хрустом подмял под себя что-то небольшое и деревянное.

Это оказалось утлое судёнышко, на котором все то ли спали, то ли были мертвецки пьяны. Судно буквально развалилось, но команду удалось выловить и поднять на борт флагмана. Спасённые опасливо сгрудились на баке. Впереди плечом к плечу стояли капитан Пётр Тизенгаузен, старпом Волобуев, канонир Оглоедов и юный штурман Еремей Питух.

— Как ваше имя, сударь?! — спросил вахтенный офицер, намётанным глазом опознав в Тизенгаузене старшего.

— Питер… — начал Тизенгаузен. И тут громадный Волобуев случайно наступил ему на ногу.

— Блядь! — от души сказал капитан.