Иногда, когда ты совсем к этому не готов, на тебя снисходит озарение…
Те, кто не выдерживает стремительности его появления, уходят со сцены…
Иные же, те кто пытается с такой напастью справиться, оставляют след в истории…
Федор наследил порядочно…
Весь такой серенький и неприметный, в свои двадцать семь, он совершенно не выделялся из толпы: средний рост, русые волосы, серые глаза… просто ходячая «серость», а не человек. Для работника страховой конторы внешность самая подходящая, на утонченную же душу никто на работе внимания не обращал.
А душа была его прекрасна… Федор мог часами созерцать красоту дождя или обливаться горючими слезами под звуки Killin' Fields. И была у Федора сокровенная мечта: этот «человек-невидимка» мечтал о всемирной славе, которую бы ему принес литературный талант, если бы такой у него имелся. Но увы… Он был способен лишь строчить служебные записки для своего начальника, не допуская в них орфографических ошибок.
Как-то, вернувшись со службы пораньше, Федор поужинал и с глубокомысленным видом уселся за письменный стол. Вообще это был своего рода ритуал: Федор совершал его регулярно, садясь за стол, беря в руки карандаш или заправляя листок бумаги в древнюю пишмашку. Итак, он садился, совершал все приготовления и ждал… Чего ждал, спросите вы? Дык, известно чего, музу.
Вернее было бы сказать, конечно, Музу, поскольку эту персону Федор всячески одушевлял и считал, что к нему должно явиться нечто эфемерное и непременно блондинистое… Ну вот так ему представлялось.
Вот и в этот раз он не отступил от традиций и уселся ждать Ее. Ожидание было довольно таки тягостным: мысли никакие умные и романтичные его не посещали и оставалось лишь механически вычерчивать орнаменты на бумаге, предназначенной для впитывания черновиков очередного литературного шедевра, сотворенного для услады очей и душ человечества, истосковавшегося по прекрасному. Время шло, Федора определенно начинало клонить в сон, ни строчки его «шедевра» написано не было и лишь пачка перепорченной закорючками и орнаментами бумаги валялась возле его писательского стола.
Тяжело вздохнув, Федор выключил настольную лампу и начал уже готовиться спать, когда раздался этот наглый звонок в дверь. Почему наглый, спросите вы? Объясняю: все люди звонят в дверь по-разному, в зависимости от цели их визита, пола, социального статуса и даже должности. Вы когда-нибудь замечали как звонит в дверь… Ну, например, агент, продающий страховые полисы на все случаи жизни и смерти? Или почтальон, принесший вам срочную телеграмму? А может вы отмечали, что звонок управдома как-то отличается от прочих? Нет??
Странно… Вы очень ненаблюдательный человек. Ладно, я вам вкратце расскажу: агент звонит скромно, но достаточно настойчиво, словно он понимает всю тщетность своих действий, но по роду службы вынужден вас побеспокоить. Сам бы он на вашем месте ни за что не открыл бы дверь…
Вы запоминайте, запоминайте… Потом может пригодиться…
Дальше… Почтальон с телеграммой звонит решительно и коротко. Почему? да просто у него/нее времени мало и если вы сейчас же дверь не откроете и не заберете свою чертову телеграмму, вам придется потом тащиться за ней на почту и выстаивать мучительно длинную очередь, дабы выяснить, что «любимая» тетя собирается вас навестить в ближайшее время, причем срок ее пребывания ничем не ограничен… Такое вот несчастье.
А вот управдом звонит очень нагло и поразительно долго… Все дело в том, что этому занудному отставнику в общем-то торопиться особо некуда и если ближайшие тридцать минут он убедится, что вас — таки нет дома, то вам, считайте, повезло…
Короче, когда раздался тот памятный звонок в дверь, Федор решил, что Николай Петрович — управдом решил нанести тому визит на сон грядущий. Зная привычку НикПета (так еще с детства привык звать управдома Федор) предварять свои визиты разведкой, высматривая наличие света в атакуемом им жилище, Федор решил с маленьким чиновником не связываться и дверь все же открыл.
Правда управдома за дверью он не застал. И вообще, на лестничной площадке никого было. В недоумении Федор пожал плечами, мысленно ругая хулиганистого шестиклассника-соседа и вернулся домой. Он закрыл за собой дверь и в тот же миг… упал в обморок…
Пробуждение было крайне неприятным: Федор отчетливо ощущал как по лицу течет вода, причем брр… холодная! Он осторожно приоткрыл один глаз и тут же ощутил острое желание опять отключиться. Нет, такого с ним, определенно, еще никогда не было…
— Эй, припадочный, вставай, а то опять полью! — голос принадлежал, как казалось бедному Федору, чудовищу женского пола. Вставать Федору не хотелось. — Давай-давай, я тебе в няньки не нанималась! И вообще, у меня мало времени, так что пошевеливайся!
С таким хамством Федор не сталкивался даже в ближайшем гастрономе, куда и ходил, правда, редко. Однако, как ни странно, слова хамоватой девицы на него подействовали и он начал медленно подыматься, попутно потирая затылок, которым он сильно ушибся при падении и который теперь сильно гудел.
— Шишка будет, — радостно сообщила девица, надо медь приложить или что-нибудь холодненькое. У тебя лед есть?
