Мы идём на Кюрасао - [6]
Пиратская шняга пряталась в камышах целый день, с неё для большей скрытности даже сняли мачту. Команда стирала бельишко, чинила одежонку да рыбачила, стараясь особо не высовываться. Троих самых неприметных Тизенгаузен послал берегом в Большие Концы, продать на рынке шёлка, прикупить водки и чего-нибудь вкусненького.
— Вернётесь пьяными — оставлю на берегу, — сказал капитан. — Не вернётесь — тем более.
Волобуев тоже очень хотел сбегать в село, но он был рыжий и высокий, такой сразу бросится в глаза. Оглоедов со вздохом сказал: «Меня там слишком хорошо помнят, нюхнули они моего пороху…» — и даже не попросился. Впрочем, обоих Тизенгаузен не отпустил бы. Из рыжего детины буквально на глазах вырастал отличный старпом, а уж с канониром «Чайке» слишком повезло, чтобы им хоть как-то рисковать.
Дед Шугай тихо похрапывал и улыбался во сне. Лицо его налилось здоровым румянцем, то ли от водки, то ли вообще.
Посланцы вернулись мало что трезвые, так ещё и удачно поторговавшиеся. Разузнали новостей: комендант рвёт и мечет, затеял пороть своих инвалидов, а народ радуется.
— Чему радуется-то? — не понял Тизенгаузен. — Пираты нос властям утёрли, тут сердиться надо бы. Ну, народ… Ну, страна…
— Это в вас немецкая кровь бунтует, ваше благородие, — подсказал Волобуев. — Порядку ей хочется.
— Да сколько её, той крови, осьмушка разве, — Пётр безнадёжно махнул рукой. — Русский я — и по пачпорту, и по физиономии. А всё одно в толк не возьму, отчего на моей родине, куда ни плюнь, такой перекосяк.
Дед Шугай сказал, отчего. Голос его звучал ещё слабо, но вполне убедительно.
— Ура! — воскликнул Пётр. — Боцман с нами! Налейте-ка мне по такому случаю.
Водка была тёплая и отдавала олифой. Тизенгаузен привычно пошарил рукой, но бочки с квашеной капустой рядом не нашлось.
— Ну? — спросил он неопределённо.
— Готовы к отплытию, — доложил Волобуев. — Идём на Куросаву!
— На Кюрасао, — поправил Пётр. — А ведь придётся вам, братцы, учить нерусские языки. Там по-нашему не говорят.
— Не умеют? — удивился Волобуев. — Научим.
— Всех не научишь. Карибское море, — сказал Пётр, — это тебе не Волга-матушка.
— Нешто нерусь такая тупая? — удивился Волобуев.
Дед Шугай метко заметил, что тупые всюду есть.
С тем и отвалили.
Некоторое время плыли без происшествий. Горизонт был пуст, ещё пустынней выглядел берег. Оглоедов начищал свою пушчонку, Волобуев следил за порядком, дед Шугай, временно освобождённый от боцманских обязанностей, выздоравливал. Сыграли забавы ради боевую тревогу, после наловили рыбки, сварили прямо на борту вкуснейшей ушицы.
— Ну, живём, — сказал Тизенгаузен, поглаживая сытый живот. — Будто не пираты, а обыватели какие, самовара не хватает с баранками.
— Гармошку бы ещё, — поддакнул Оглоедов.
И затянул весёлую пиратскую песню:
— А самовар у этих отнимем, — добавил Оглоедов, всматриваясь из-под ладони в речную даль. — Может и гармошка у них тоже найдётся.
Пётр схватился за подзорную трубу, глянул вперёд и похолодел.
Встречным курсом шла чёрная, как смоль, пушечная барка. Паруса у неё тоже были чёрные, и длинный чёрный вымпел развевался по ветру.
Тизенгаузен ждал чего угодно, только не этого. «Чайка» едва начинала флибустьерскую карьеру, а тут ей навстречу попались всамделишные истопники, русские речные пираты, те самые, что «…и за борт её бросает в надлежащую волну». Пётр думал, они остались только в былинах и рыбацких песнях, извели их на Волге-матушке, ан нет.
— Это мне кажется, или у них кто-то болтается на рее? — неуверенно пробормотал Тизенгаузен себе под нос.
— Дозволь обозреть, капитан, — раздалось сзади.
Пётр обернулся. На него выжидающе смотрел дед Шугай. Тизенгаузен отдал трубу боцману. Тот неловко принял её одной рукой.
— На плечо мне клади, — разрешил капитан.
— Благодарствую, — сказал боцман, и от этой вежливости сердце Тизенгаузена натурально ушло в пятки.
Дед едва глянул на барку и чуть не выронил трубу.
— Holy shit! — пробормотал боцман.
Тизенгаузен почувствовал, что ему становится дурно.
— Там правда удавленник висит на рее? — спросил он несмело.
— Там всегда кто-то висит, — тихо ответил боцман.
И добавил — кто, да за какое место.
Барка дала предупредительный выстрел из носовой пушки. В воду плюхнулось ядро и заскакало по невысокой волне.
Пётр поднял руку, давая команде понять, что раньше времени суетиться не надо.
— На прямых курсах шняга от этой чёрной дуры не оторвётся, — сказал он негромко. — Но у нас лучше манёвр. Можем славно покрутиться вокруг да попортить барке обшивку. Конечно, рано или поздно накроют бортовым залпом… Что посоветуешь, старина?
Дед Шугай посоветовал.
— А если серьёзно?
Дед Шугай метко заметил, что положение серьёзнее некуда. И совет его вполне к месту. Ну, можно ещё выброситься на берег и ломануться врассыпную по кустам.
— Я свой корабль не брошу, — отрезал Тизенгаузен. — Не для того мы отправились в путь.
Он повернулся к Волобуеву и отдал приказ спустить паруса.
Барка надвигалась на шнягу, как чёрная смерть. «Чайка» ощетинилась ружьями и топорами. Оглоедов колдовал у пушчонки. Тизенгаузен нацепил шпагу, проверил и заткнул за кушак пистолеты.
«Оружие Возмездия» – очень смешная, местами просто издевательская, а местами и трагичная история из армейской жизни. Ничего подобного раньше не печатали: это воспоминания сержанта, служившего в уникальной части. Добро пожаловать в Бригаду Большой Мощности, которая давит все на своем пути и стреляет так, что земля трясется.Автор уверяет: если вы были в Советской Армии, то, прочитав «Оружие Возмездия», лишний раз убедитесь, что служили не зря, а кто не служил, лишний раз порадуется, что армия обошлась без него.Но и тем, и другим он обещает несколько часов здорового смеха вперемежку со светлой грустью.
Они начали убивать и уже не остановятся. Им надо быстро ликвидировать тех своих, кто больше не нужен, и всех чужих, кто стоит на пути. Федеральная безопасность едва успевает считать трупы, и никто не понимает, какова главная ставка в этой смертельной игре. Счастье для всех? Не смешите, говорит Делла Берг, вас надули. Вопрос — чего ради.Да, жизнь в либеральной утопии непроста. Большие возможности, но жесткие рамки. Никто не умрет с голоду, но мало кто добьется настоящего успеха.И обычного человеческого счастья вам точно не обещали.Но для униженных и отчаявшихся, для всех, кого общество вытолкнуло за борт, есть выход.
Из-за этой книги иногда дерутся. Семь лет продолжаются яростные споры, что такое «Выбраковка» – светлая антиутопия или страшная утопия? Уютно ли жить в России, где победило «добро с кулаками»? В Росcии, где больше никто не голоден, никто не унижен, уличная преступность сведена к нулю, олигархи сидят в тюрьме, рубль дороже доллара. Но что ты скажешь, если однажды выбраковка постучится в твою дверь?.. Этот довольно простой текст 1999 года – общепризнанно самый страшный роман Олега Дивова.После январского переворота 2001 года к власти в России приходит "Правительство Народного Доверия", которое, при полной поддержке жителей государства и Агентства Социальной Безопасности, за 7 лет смогло построить процветающее экономическое сообщество – "Славянский Союз".
Он знает цену золоту, но выше ставит дружбу, а всего выше – долг перед Родиной. Верует в Господа, но побаивается старых богов. Говорит на нескольких языках и сражается любым оружием. У него своеобразное чувство юмора, и он очень добрый. Неравнодушный, живой, в чем-то весьма ранимый человек. Храбр по имени Илья Урманин. Он живет в мире, где «людьми» называют лишь свободных. Это мир Древней Руси.Новая книга Олега Дивова – опыт глубокого погружения в этот яркий и сложный мир. Чтобы рассказать о нем простыми и честными словами, понадобился особенный герой.
Далекая планета, очень похожая на Землю. Яркие и сильные люди, очень похожие на землян. Мы найдем общий язык с туземцами – или нам лучше уйти. Беда в том, что уйти мы не можем. Открыв «Землю-два», русские, сами того не зная, принесли с собой войну. Пока еще холодную. Но скоро здесь будет жарко. И степные псы, пожиратели трупов, наедятся до отвала. Кажется, мы любим создавать трудности и потом их преодолевать…
Мамонты почти как люди, только большие и мохнатые.Двести лет назад россияне нашли этих удивительных зверей, объявили достоянием империи, спасли от вымирания, а дальше вся страна, что бы ни происходило, сберегала их как могла. Чукотские животноводы и русские зоологи ценили их жизни выше своих. Мамонт – символ России и ее национального характера.На самом краю нашей земли – там, где холодно, голодно, темно и временами страшно, – мамонты строят дороги, возводят дома, перевозят грузы и спасают попавших в беду.Судьбы мамонтенка Катьки и мальчика Умки были предрешены задолго до их рождения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Россия, улыбнись! Представляем самый смешной, курьезный и эротичный роман! Авантюрные приключения, уникальный сплав эротики и юмора, захватывающий сюжет и традиционно счастливый финал - все это в очередной книге Валерия Сенина «Ограбление по-русски, или Удар "божественного молотка "». Мама главного героя, скромного и послушного мужчины сорока лет, мужа двух женщин и отца пяти детей, задумала ограбление банка. Но прежде ее сын должен выполнять все сексуальные прихоти маминой подруги шестидесяти лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В представленном на суд читателя цикле рассказов иногда используется ненормативная лексика. Так же, по ходу повествования может наблюдаться частичное пренебрежение нормами русского языка, как в отношении пунктуации, так и орфографии, что будучи замечено внимательным читателем, должно восприниматься как авторский замысел и никак иначе. В разное время, многие из этих рассказов участвовали в сетевых конкурсах, и бывало, занимали призовые места. Как бы то ни было... и тем не менее... тьфу, едрёна вошь, приятного чтения, дружище!
Юмористическая повесть «Подходцев и двое других» полна юмора, выдумки, но и грусти, некоторой ностальгии по ушедшей молодости, веселой и бесшабашной богемной жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.