Моя борьба - [9]
, всегда имеет при себе рулон бумажного полотенца. Но не только поэтому она напоминает об уборке. В ней ничто не говорит о проститутке, она обычно в джинсиках и красном свитерке, когда холодно — в коротенькой курточке. Наша девушка не понимает, почему та проститутка, то есть — кто хочет такую проститутку? Но та время от времени удаляется с кем-то, обычно таким же скромным, как и она сама.
Наша девушка идет уверенной походкой, глядя поверх прохожих. Это она так приучила себя — чтобы не походить на ищущую кого-то, зовущую куда-то. Вот она проходит мимо двери рядом с маленьким домашним кафе — там всегда блестит пластиковым плащом пожилая проститутка — и сворачивает на Сен-Дени. Налево. Она проходит небольшой кусок улицы до Реомюра и переходит дорогу, оставляя на углу ненавистное кафе, где малюсенький кальвадос с кофе стоит пятьдесят пять франков. Напротив ресторан с дарами моря. В это время он обычно уже закрыт. Днем же здесь едят хозяева оптовых тряпичных магазинов и иногда засиживаются за арафом вина оживленно беседующие проститутки. Наша девушка идет на угол Реомюра и Себастополя, что значит Севастополя. К метро.
Днем она ходит в другую сторону. К Этьен Марсель. Там, не доходя до улицы начальника торговцев Парижа XIV века, есть… корейская лавочка, и певица покупает в ней вино и пиво. Потому что французские лавочки закрываются на перерыв, а корейские — нет. И арабские — нет. Потому что им надо успеть больше сделать, потому что они приезжие, чужие, а французы — у себя дома. Певица задерживается перед витринами секс-шопов и думает о том, как она купит себе красный корсет с резиночками, чулочки и станет проституткой. Чтобы наконец заработать денег. Но она не станет. Из-за характера. Она запросто будет показывать свое недовольство клиентом. Так и скажет ему: «Фу, мудак! Ебаться не умеет!» Или что-то в этом роде: «Убирайся, вонючий! Не нужны мне твои деньги!»
До переезда на Сен-Совер она никогда не ходила в этот район. И первое время здесь ей было страшно и нервно. Но теперь она знала, что половина этих жутких мужиков, ходящих взад и вперед по улице, тоже работают. Помощниками сутенеров-макро, проституток или полиции. Ни разу она не видела, чтобы кого-то били здесь, как в кино. Или чтобы кто-то просто ругался. Здесь было спокойно. И, возвращаясь по субботам, когда таксист отказывался сворачивать на Сен-Дени, потому что поток машин с зеваками продвигался со скоростью километра в час, она спокойно выходила из такси на углу и шла в половине третьего-четвертого ночи… И никто не приставал к ней. Видимо, ее тоже уже знали. Знали, что эта ярко накрашенная девица, появившаяся здесь год назад, работает… в другом месте.
«Почему меня не ангажируют террористы?
Сидит Шемон Перес в кабаке, охранников — три человека. Я пришла с большой сумкой — принесла выстиранную наконец-то гигантскую юбку, подаренную Марчелкой. Никто даже не проверил сумку! А у меня могла быть в ней бомба. В перерыве, после «Кипучей», я могла пойти с Лешей в бистряк, а бомбочка бы взорвалась. Возвращаемся — ай-яй-яй! Какой ужас! Руки-ноги на дороге! Зачем они взорвали монмартровское «Тати» — там одни арабы, советские. Взрывали бы дорогие магазины — там те, против кого они — спокойная, уверенная буржуазия. На «Шатле», посередине платформы, стояла никому не принадлежащая сумка. Люди жались к краям, самым дальним, платформы. И все смотрели на эту сумку. Полицию вызвали. Поезда не было — видимо, передали, чтобы он задержался в туннеле. Когда полиция появилась, у сумки уже стоял на полусогнутых клошар. Он, оглядываясь на всех хитрой мордой, осторо-о-жненько ее открыл… и заржал! Там быда спортивная одежда, и он стал примерять штаны, ти шорт и гоготать. Полицейские набросились на него, но он успел спиздить штаны, полотенце и убежал. Все это, захлебываясь от смеха, я рассказала Вячеславу, придя в кабак. А он смотрел на меня и думал — пьяная она или нет. Мою экзальтированность, жестикуляцию и возбужденность он часто принимает за опьянение. Все это его — и людей — пугает. Вчера я таки была поддатой, но он ничего мне не сказал, метрдотель. Людей пугает сверхэмоциональность?»
— Дети… дети, открываем. Тихо, быстренько открываем. — Вячеслав уже зажигал свечи на столиках балкона.
Артисты нехотя собирали пожитки. Певица убирала листы дневника и толстую книгу о жизни Стеньки Разина, приобретенную у неожиданного букиниста на углу Этьен Марсель и Сен-Дени.
— Ты эту книжку здесь купила? — Алеше Дмитриевичу было скучно.
Его истории, шутки, анекдоты все уже знали наизусть. Певица была самым свежим человеком в «Разине». И еще — она была оттуда, из CCCR из России, которую Алеша покинул, будучи мальчиком, одетым в матросский костюмчик.
— Здесь они мою Россию ругают. Не то чтобы я советский, но мою Россию люблю…
— Тихо-тихо, Алешенька, — Вячеслав уже открывал штору балкона, на который продвигались клиенты, — советские, наши — добавил метрдотель.
Советская группа мужчин в костюмах уже обсуждала, кто где сядет. С ними затесался бывший советский тип из Бруклина, с Брайтон-Бич. Машка их сразу узнавала — обычно на груди у них поблескивали Звезда Давида, знак Зодиака (этот был Девой) и на мизинце был большой перстень с пятирублевой, времен Николая II, монетой. Настоящие советские, у них на лацканах были значки. Бруклинский пришел познакомиться с Дмитриевичем. Вот он уже достал свою визитную карточку (со своей фотографией!), а советские товарищи кричат, чтобы им принесли водку «сразу!», кто-то прихлопывает в такт песни, исполняемой Владиком в низинке для Переса.
Любовь девочки и мужчины в богемном Ленинграде 70-х. Полный шокирующих подробностей автобиографический роман знаменитой певицы и писательницы. Это последняя редакция текста, сделанная по заказу нашего издательства самим автором буквально за несколько дней до безвременной кончины.Наталия Медведева. Мама, я жулика люблю! Издательство «Лимбус Пресс». Санкт-Петербург. 2004.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А у них была страсть… Эти слова можно прочесть по-разному. Сентиментально. Саркастически. Как начало спора, в котором автор отстаивает свое право видеть окружающий мир по-своему. И этим видением она делится с читателем…
Роман «Отель Калифорния» рассказывает о судьбе фотомодели в Америке, о проблемах бизнеса «бабочек-однодневок». Как и ее муж, писатель Эдуард Лимонов, Наталия Медведева использует в своей прозе современную лексику, что делает ее книги живыми и эмоционально-убедительными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.