Моряк из Гибралтара - [16]
Конечно, он знает ее. Она всегда питается в траттории.
Ей нравится, как готовит его жена. Ее кушанья считаются лучшими во всей долине. Завтра я увижу американку в траттории. Он не сказал мне, красивая ли она, потому что это, несомненно, не интересовало его, а может, просто его слабое зрение не позволяло ему судить об этом.
Но он сказал, что она очень славная. Что очень богата. И одинока. Она приехала отдохнуть здесь. Ее яхта стоит на якоре рядом с пляжем. Да, он видел ее. Красивая яхта, на ней семь человек экипажа. Но она путешествует не для своего удовольствия. Говорят, что она пытается найти кого-то, какого-то мужчину, которого знала раньше. Странного мужчину. Странная история. Но она очень славная, очень любезная…
— Такая же простая, как Карла. Они хорошо понимают друг друга. Иногда они ходят вместе на колодец.
Иной раз она обедает с моряками из своей команды. Они с ней на «ты» и зовут ее по имени.
— И она совсем одинока? — спросил я.— Вы уверены, что у нее нет мужчины? Говорят, она красива.
— Она ищет этого человека, поэтому не может иметь другого мужчину. Разве не так? Пока она ждет того, кого ищет, проходит жизнь…
Казалось, он затрудняется говорить о подобных вещах.
— Ну… то есть у нее нет какого-то определенного мужчины, одного и того же, это точно. Но моя жена… вы знаете, каковы эти женщины, так вот она говорит, что у нее есть мужчины, что время от времени у нее бывают мужчины.
— Женщины все видят, они хорошо чувствуют такое.
— Она говорит: сразу видно, что эта женщина не может обойтись без мужчин. Но она сказала это без неприязни, наоборот, ей очень нравится американка. Она любит ее так же, как если бы она была бедной.
— Бывает такое,— сказал я.— В общем, это женщина, с которой легко.
— Если хочешь,— ответил он,— можно сказать, что с ней легко. Моя жена говорит, что ей достаточно быть в море со своей командой, вполне достаточно.
— Понятно,— резюмировал я,— забавная история.
Мы не знали, о чем еще говорить. Он посоветовал мне сходить на танцы. Даже предложил перевезти меня на своей лодке. Я согласился. Он заговорил о реке. Потом снова перешел к танцам и дочерям. С улыбкой предупредил, что я сейчас их увижу.
— А вообще-то,— добавил он,— если им не суждено найти на танцах мужей, то пусть хоть развлекутся, ведь жизнь не очень-то веселая. А потом,— он выказал некоторое раздражение,— почему бы все же им не найти когда-нибудь мужей, ведь находят же их другие.
— Кто организует эти балы? — поинтересовался я.
— Муниципалитет Сарцаны. Единственное доброе дело, которое делает этот дурацкий муниципалитет. Сюда приходят рабочие из Ла-Специи, именно за них выходят замуж девушки из окрестных мест.
Он высадил меня на берег. Я угостил его сигаретой. И он отправился обратно приглядывать за своей Карлой.
Танцы проходили возле реки, на площадке из дощатого настила, уложенного прямо на сваи. Площадка была огорожена тростниковой изгородью, украшенной венецианскими фонариками. Люди танцевали и снаружи, прямо на земле перед входом.
Я постоял немного снаружи, но так как здесь не на чем было сидеть, вошел и осмотрелся, пробежав взглядом по лицам присутствующих. В глубине души теплилась надежда, что я увижу его, вдруг в эту неделю он приехал раньше из Пизы. Но надежда оказалась тщетной. Здесь не было никого, даже отдаленно напоминавшего его.
Неожиданно на меня навалилась усталость. Я сел за столик, на котором стояло четыре стакана с лимонадом, и стал ждать окончания танца, чтобы пригласить какую-нибудь девушку. Много пар кружились в быстром танце и около двадцати мужчин, как и я, сидели в одиночестве. Я чувствовал необходимость побыстрее найти кого-то поговорить.
Танец — думаю, самба — закончился, чтобы тотчас же смениться другим. Никто не сел. Я пообещал себе, что при первой же возможности подкачусь к какой-нибудь девице. Мне это очень нужно. И девице наверняка тоже. У меня, правда, имелась девушка, на другой стороне реки, та, которая спала сейчас в душном номере гостиницы, но она больше не в силах удерживать меня. Она мало чем отличалась от той, с которой я собирался познакомиться здесь, кроме того, что не могла уже удержать меня.
Первый раз я увидел ее в Виши, куда во время войны переехало наше министерство. Три дня я украдкой наблюдал за ней. Затем мне в голову пришла мысль — одна из тех, которые часто посещали меня тогда. Вот уже шесть лет я мечтаю уйти из этого бардака, но слишком ленив, чтобы приложить к этому какие-то усилия. Изнасилую-ка я эту маленькую редакторшу. Она будет кричать, ее услышат, и меня уволят с работы.
В одну из суббот после обеда, когда, как обычно, мы были вдвоем, я исполнил задуманное. Но, видимо, плохо сработал. Она, должно быть, долго ждала мужчину. Таким образом, мой столь ловко задуманный проект провалился, положив начало субботней привычке. Так прошло два года. Больше я не испытывал ни малейшего желания спать с нею. Откровенно говоря, с ней я никогда не получал особого удовольствия. Но иногда мне казалось, что я, как и все остальные, создан для того, чтобы любить. Но мне ни разу не удавалось полюбить кого-нибудь. И я давно свыкся с подобной несправедливостью.
