Море цвета крыла зимородка - [52]

Но что теперь делать? Из сумятицы мыслей в голосе Розы вполне определенной была лишь одна: Сильвия не должна знать о существовании ленты, чтобы не услышать своими ушами детали позорной сделки! Блайс же, наоборот, непременно должен узнать, что Роза обнаружила запись его разговора с Флор. Ибо она обязана убедить его, что на таких условиях договориться с Сильвией ему нечего и рассчитывать. Но как?

Роза убрала магнитофон в свой личный ящик и закрыла его на замок. Если Сильвия хватится магнитофона, что маловероятно, то ключа от ящика не окажется на обычном месте и Роза сделает вид, что никак не может вспомнить, куда его положила. Но вот как добраться до Блайса? Он сказал, что ожидает объявления о помолвке Флор, когда Сент-Ги вернется из Англии, поэтому, должно быть, считает свою; часть работы выполненной. Но куда и почему он так внезапно исчез? И когда намерен вернуться?

В течение нескольких следующих дней – никакого контакта с шато, никаких известий от Блайса – наиболее печальным оказалось то, что Роза не могла сказать Сильвии о любви Блайса к ней, в чем теперь не сомневалась. Вопрос «Как ты об этом узнала?» был неизбежен, а что Роза могла сказать в ответ?

В один из ослепительных, безмятежных, голубых дней, который Роза запомнила на всю жизнь, раздался телефонный звонок.

Он пришелся на вторую половину свадьбы Клотильды Дюран, на которой Сильвия присутствовала с самого утра, а Роза должна была отправиться после закрытия магазина. Все жители Мориньи, так или иначе, принимали участие в торжественном событии – кто в церемонии в церкви, кто явился прямо на свадьбу – и Роза, ожидая немногих покупателей, занималась счетами.

– Блайс на проводе! Это ты, Роза?

– Да! – Удивление и сознание того, что настал долгожданный момент объяснения с Блайсом – миг истины, – произвели на Розу такой эффект, что ее хватило лишь на краткий ответ.

Она услышала в трубке вздох облегчения.

– О, хвала небесам! Я-то думал, что ты на свадебном торжестве у Мари Дюран, где должны быть все твои покупатели! Сильвия тоже с тобой?

– Нет. Она отправилась на свадьбу. Откуда ты звонишь?

– Из табачной лавочки. Я заскочил в нее по дороге и даже еще не был в шато. Можно заглянуть к тебе? Я хочу поговорить с тобой до того, как увижу Сильвию…

– И я тоже непременно должна поговорить с тобой.

– Должна? – Голос в трубке был пустым. – О чем?

Не ответив, Роза нажала на рычаг.

Спустя минуту или две, когда явился Блайс, она уже ожидала его в гостиной. Магнитофон стоял на столе, но его взгляд лишь удивленно скользнул по нему.

– Эта штуковина… Ты, выходит, пользуешься ею иногда? И Сильвия тоже?

Роза покачала головой:

– Нет. Но помнишь, когда ты включал магнитофон в последний раз?

Его брови сошлись на переносице.

– Я? Нет. Хотя, подожди, думаю, что да. Это было…

Роза включила аппарат.

– Тогда тебе лучше послушать, что здесь записано, – произнесла она и вышла из комнаты.

Блайс спустился в магазин спустя довольно долгое время и всячески избегал встречаться с ней глазами. К его огорчению, Роза не произнесла ни слова. Он тоже молчал, пока не собрался с духом.

– Итак, как давно ты знаешь?

– Несколько дней. Сильвия просила меня убрать его с глаз долой, после того как ты… Что я и сделала, даже не заметив, что принимающая катушка намотана полностью. Даже не знаю, кто нашел магнитофон в тот день работающим и выключил его.

Блайс глухо сказал:

– Я его и выключил, когда мы вернулись вечером. Раньше сам же его и спрятал и настроил микрофон. Но к вечеру был уже настолько выбит из колеи, что даже не подумал, что надо снять катушку. – Он развел руками. – Тебе, даже не надо говорить, что ты думаешь обо мне, – я и сам знаю! Но если тебе это поможет, давай выкладывай все, что считаешь нужным. Я заслуживаю и худшего.

Роза вздохнула:

– Что я могу сказать? Только спросить: «Почему?»

– Потому что был в отчаянии из-за Сильвии. Благослови ее небо, я знал, что она станет моей, если только сделаю ей предложение. Но, ей-богу, я не видел, как могу просить выйти за меня замуж, если ничего не был в состоянии предложить ей.

– А тебе ни разу не приходило в голову, что ты можешь исправить положение, согласившись на работу в имении или еще где-нибудь на стороне?

– К тому все и шло. Я уже был готов заявить Сент-Ги: «Ладно! Твоя взяла!» – только ради Сильвии. А потом, хотя и заявил Флор, что она спятила, в конце концов согласился на эту проделку.

– «Проделку»! Слишком слабо сказано! А как насчет жестокости по отношению к Сильвии, не говоря уже о грязном трюкачестве относительно Сент-Ги и меня? И все ради чего? Флор Мичелет не имела ни малейшего повода опасаться интереса Сент-Ги к моей скромной особе, тебе это, как никому другому, должно быть очень хорошо известно! – возмутилась Роза.

Увы! Если она и надеялась, что Блайс попытается убедить ее в обратном, то Розе пришлось разочароваться. Он сказал:

– А мне-то откуда знать? Сент-Ги для всех – книга за семью печатями, особенно что касается лично его. В любом случае я сказал себе, что это головная боль Флор, а не моя. Раз она решила отстегнуть славную кругленькую сумму за то, чтобы избавиться от угрозы с твоей стороны – вымышленной или нет, не знаю, – ей видней. Что же до Сильвии, я думал, что мне, возможно, удастся убедить ее в своей прежней любви к ней. Да, признаюсь, по ночам меня мучили кошмары от сознания своей вины перед тобой, клянусь! А Сент-Ги… Ну, я убеждал себя, что лишь помогаю Флор слегка ускорить его прыть. Поэтому и играл в эту игру, которая, как мне тогда казалось, стоила свеч. Во всяком случае, пока играл, мне так казалось. А остальное ты уже знаешь.