Моё разрушительное счастье - [14]

Время от времени жалость к себе сменялась стыдом и брезгливостью, отчего становилось только хуже. Его так долго растягивали, а Гарри был готов перетерпеть даже боль от вторжения, лишь бы Северус не передумал в последний момент. Ощущения были странными, возбуждение не таким острым, как от прикосновений Снейпа, смесь ароматов, в которых отсутствовали нотки полыни и мяты, свойственные зельевару, кружила голову. Но Гарри всё равно волновался и старался понравиться профессору. А на самом деле позволил Кингу себя ублажать. Только благородство, пусть и сомнительное, удержало жениха на самом краю. Сам же Гарри останавливаться не собирался. И что видел в Шеклболте Снейпа — совсем не оправдание.

Он — ничтожество, а не волшебник. Пары часов не прошло, как позорно подставился под чары Малфоя, а в довершение блевал на глазах у Северуса, вынуждая того в очередной раз вытаскивать себя из неприятностей. И после ещё смел надеяться, что профессор к нему вернётся? Ждал вечернего свидания… до самого заката. Нет, правда, ждал? Наивный идиот! Кому ты нужен, Поттер?!

Друзья ни разу не навестили Гарри с тех пор, как он оказался в больничном крыле. Ни разу, как будто их дружба рухнула вместе с Гриффиндорской башней. В глазах окружающих он видел только неприкрытый страх. Он таился в морщинках мадам Помфри, в сжатых губах МакГонагалл и даже сверкал за очками директора. Гарри понимал их и не сердился. Оставаться в Хогвартсе далее не было смысла — он словно пороховая бочка может взорваться в любой момент, подвергая опасности сотни юных жизней.

Но идти ему некуда. Дом на Гриммо находится в густонаселённом квартале Лондона, и по той же причине не подходит Тисовая улица. Хотя Гарри при любом раскладе не вернулся бы к Дурслям. Речь о Норе вообще не шла. Место Гарри теперь — пустыня. Или бескрайняя степь, где у неприкаянного и никому не нужного волшебника не будет шансов встретить ни одной живой души.

Гарри застегнул последние пуговицы на тонкой школьной мантии и аккуратно застелил постель. Приоткрыв дверь, невербальным Акцио призвал палочку из ящика письменного стола Помфри. Он уже сейчас чувствовал в себе достаточно сил, чтобы с лёгкостью аппарировать из Хогвартса, а через несколько дней магия возрастёт настолько, что уничтожит своего обладателя. Главное — оказаться в этот момент поближе к Волдеморту. Но где его искать, если самый могущественный тёмный волшебник вечно прячется за спинами своих прихлебателей?

* * *

Северус несколько раз просыпался в самых неожиданных местах, пил антипохмельное, но ясности сознания хватало максимум на полчаса. Профессор надирался в очередной раз и снова вырубался, потеряв счёт, казалось, не только часам, но и дням.

Субботнее утро… точнее, как утверждал Темпус, послеобеденное время, встретило чудовищной мигренью и ломотой во всём теле. «Может, всё же сдохну?» — с надеждой подумал Снейп. Но проклятое сердце стучало, и он понял, что легко не отделается. Северус с трудом разлепил глаза, обнаружил себя в туалете и выполз наружу, чтобы найти очередной фиал со спасительным зельем. После приёма лекарства в голову стали пробираться воспоминания. Кроме боли, на сей раз душевной, они ничего не принесли, так что снова захотелось надраться.

Холодный душ немного взбодрил, но навеял новое наваждение: невесть откуда взявшееся название тропического суккулента, цветы которого обладают лёгким расслабляющим эффектом и волшебным свойством реализовывать самые сокровенные желания — в воображении, конечно. В зельеделии дезидерию не использовали — последние сто лет её вообще считали исчезнувшей. Так откуда взялась эта навязчивая мысль?

Одеваясь, Северус автоматически потянулся к пузырьку с защитным бальзамом для волос, и сердце пронзило новой болью. Последние два дня он ради Гарри не использовал масло, что превращало его волосы в тусклые сосульки, и студенты шокировано любовались блестящей антрацитовой волной, в которую превратилась густая грива сальноволосого профессора.

Усилием воли Северус прогнал мысли о Поттере, но отрешиться полностью не удалось. Их свидание вчера не состоялось по вполне понятным причинам, однако ритуал необходимо завершить. Северус перетерпит несколько минут наедине с мальчишкой, но на их с Кингом бракосочетании присутствовать, разумеется, не будет. Злость постепенно уходила, сменяясь обречённостью. Неужели он действительно ждал, что Гарри захочет быть с ним? Нет, правда, ждал? Наивный идиот. Кому ты нужен, Снейп?

Он направился в гостиную, чтобы выпить свою первую чашку кофе, приготовленную заботливыми эльфами, но вместо неё обнаружил Дамблдора, стряхивающего с салатовой мантии дымный порошок.

— Ну здравствуй… мой мальчик, — впервые Северус слышал металлические нотки в голосе обычно добродушного старика.

Как Альбус умудрился взломать блок его камина, Снейп не стал уточнять — не с кем-нибудь имеет дело, а с самым могущественным магом современности. До или после Волдеморта — история так и не узнает.

— Идите к Мордреду, Альбус. Я увольняюсь! — собственный голос показался чужим — надтреснутым и сиплым.

Однако директор не обратил ни малейшего внимания на резкие слова, поспешно отходя от камина. Оттуда шагнул Шеклболт, а следом за ним какой-то плюгавый мужичонка в мантии министерского служащего.