Мика разбудил дождь, тяжёлыми каплями колотящий по крыше парковой беседки. Он поглубже натянул капюшон и плотнее закутался в куцый плащик, зябко подтягивая ноги к животу. Холодно, — попытался согреть дыханием стылые ладони, — а ведь ещё только середина ночи. Под студёным ливнем в компании с промозглым ветром, что насквозь продувает его жалкое убежище, к утру он продрогнет до костей. Только бы не заболеть. Ведь думать и заботиться теперь нужно не только о себе.
Последняя мысль заставила подняться, сонно протирая ладонями глаза, и в который раз потянуться к потрёпанному рюкзачку, но… опустить руку. Всё, что было, он уже успел натянуть на себя: две рубашки, три пары носков, и даже трикотажные шорты под брюки — они должны, пусть немного, но согревать крошечную жизнь, что затеплилась в его хрупком теле неделю назад.
Мик задумчиво погладил свой пока ещё незаметный живот и улыбнулся мечтательно. «Ну и что, что ты омежка, — неслышно прошептал одними губами, — зато ты не нужен Империи. А значит, мы с тобой всегда будем вместе».
* * *
Мик совсем не знал огромного города, по улицам которого брёл сейчас, удивлённо озираясь по сторонам. Интернат, где он прожил почти всю свою жизнь, находился недалеко от шумного мегаполиса, но воспитанников нечасто баловали экскурсиями. Война оставила без родительского попечения большое количество сирот, которых госпожа наставница называла не иначе как иждивенцами. И неустанно готовила их к реальной жизни, не особо заботясь о развлечениях. Поэтому никакого персонала, кроме сторожа, нескольких учителей и повара, в приюте не было. Едва научившись ходить, дети сами возились с уборкой и стиркой, штопали одежду и работали в саду, копались на грядках и собирали урожай, что занимало всё свободное от учёбы время.
Финансировался интернат и в самом деле скудно. Маленьких альф вообще принимали туда с большой неохотой и содержали только до восемнадцати лет, а затем отправляли на вольные хлеба. Единственным существенным доходом наставницы было весьма щедрое содержание, что выделялось императором для юных омег, которые достигли совершеннолетия и в свою первую течку забеременели в соответствии с Программой по восстановлению генофонда нации. Самим беременным омежкам из этих денег ничего не перепадало. Они просто продолжали жить в приюте ещё год, ребёнка у них отбирали вскоре после родов, а дальше… администрацию интерната не волновала судьба воспитанников.
Так же, как не волновала её теперь судьба Мика. Так бывает очень редко, но всё-таки бывает: первая случка с элитным альфой положила начало жизни не будущего безупречного воина, а маленького омежки, пользы от которого императору никакой, а значит, и содержать его незачем. Беременного Мика наставница вышвырнула из приюта, как только пришли бумаги из Центра репродукции с отказом от выплаты пособия. И теперь омега остался без крыши над головой, а нескольких мелких монет в кармане едва хватит, чтобы купить булочку на завтрак.
Мальчишка шёл по мокрой мостовой и растерянно разглядывал тёмные окна спящего города, ёжась под порывами встречного ветра. Хорошо, что дождь закончился. Три пары носков должны спасти промокшие ноги, если ботинки не будут постоянно наполняться свежей порцией хлюпающей ледяной воды.
Надо найти хоть временный ночлег. Завтра будет новый день, и он снова попытается наняться прислугой в дом к каким-нибудь добрым людям. На мгновение показалось, что в животике стало чуть теплее, и Мик улыбнулся этому ощущению. «Они обязательно найдутся, — пообещал неслышно, — завтра. Просто сейчас все спят, и в какой бы мы ни были затруднительной ситуации, нельзя беспокоить людей по ночам. Понимаешь?»
Узнав, что ему не придётся отдавать дитя, Мик испытал огромное облегчение и, несмотря на бедственное положение, сейчас был по-настоящему счастлив, считая трудности лишь временным явлением. Обычно в таких случаях омегам предлагали бесплатно избавиться от ребёнка, но Мик ужаснулся подобной перспективе. Ведь нет ничего важнее жизни, что теплится сейчас у него внутри. Маленький комочек счастья… крошечное воспоминание о встрече, которую он никогда не забудет.
Его альфа был великолепен, воплощая в себе все омежьи мечты. Едва увидев огромного воина с шоколадной гривой, рассыпавшейся по могучим плечам, лишь расслышав густой аромат, окутавший сознание упоительной негой, Мик влюбился раз и навсегда. Но его истинный почему-то не высказал ответных чувств, позволив выставить обнажённого омежку кверху попкой перед четырьмя чужими мужчинами. От пронзительного унижения и горькой обиды Мик даже расплакался на случке. В приюте мало внимания уделялось урокам физиологии, но вроде говорили, что при встрече истинных возникает любовь с первого взгляда. Почему воин отнёсся к своей паре столь пренебрежительно, Мик не знал. Быть может, рыжеволосый омежка с веснушками на щеках просто не понравился блистательному красавцу-альфе?
В одном из домов ярко горел свет, и Мик направился туда в надежде, что сможет упросить добрых хозяев пустить его переночевать. Высокое здание в несколько этажей стояло поодаль от основной массы жилых кварталов, а из его плотно зашторенных окон слышалась весёлая музыка. Отбросив капюшон на плечи, Мик помялся немного на ступеньках, но затем, старательно пригладив растрёпанные волосы, решительно выдохнул и храбро нажал на звонок.
