Мировая республика литературы - [34]

Как в XIX веке в Европе, сбор сказок и народных легенд колоний позволяет превратить в литературу (письменную) устное творчество. Интерес к фольклору в Европе был вызван романтической убежденностью в существовании «души» и «гения» народа. Впоследствии интерес к фольклору поддержали этнологи. Этнология как наука возникла на базе колоний и была нацелена на выявление культурных и национальных особенностей. Поддерживая веру в крестьянское, народное происхождение культуры и литературы, этнологи продолжали собирать фольклор и описывать устное наследие, в котором искали истоки национальных специфик. В разные эпохи, в разном историческом контексте таким образом проявлялись одни и те же убеждения: вера в народные истоки художественного творчества. Следуя той же логике, пополняя недостающий литературный и интеллектуальный багаж, писатели бывших колониальных стран Магриба, Латинской Америки, черной Африки продолжают сбор фольклора и делают это примерно так же, как этнологи.

Но возникла новая проблема: и в многочисленных европейских странах в XIX веке, и в освобожденных колониальных существуют языки, не имеющие письменной литературы, обладающие только традицией устного творчества. Интеллектуалы этих стран оказываются перед выбором: принимать язык колонизаторов или создавать свой собственный литературный и лингвистический багаж? Решение, безусловно, зависит от богатства, «литературности» каждого из этих языков, и еще от уровня экономического развития страны. Даниеэль Баджони справедливо отмечает, что проблема национальной образованности, вставшая в конце XIX века «в южной Европе и на Балканах в недавно сформированных странах — нациях, таких, как Польша, Румыния, Болгария, Югославия, Албания и даже Греция, оказалась связанной с множеством других проблем: малоразвитой сельскохозяйственной экономикой, повальной неграмотностью, неустойчивостью недавнего национального объединения, низким технологическим уровнем и поляризованностью национальной элиты, пользующейся интеллектуальной деятельностью других стран»[147]. Те же самые проблемы существуют и для молодых стран Африки и Азии.

Особенность положения бывших колоний состоит в том, что на их территориях сознательно вводились и насаждались европейские языки. Иными словами, на территориях бывших колоний существовали самые разные виды зависимости, а значит, и самые разные виды борьбы за освобождение. Для того чтобы внутри страны существовало подлинное литературное пространство, она должна достичь истинной политической независимости, но вновь образованные страны всегда самые зависимые как политически, так и экономически. Поскольку литературное пространство относительно зависимо от политических структур, то интернациональное литературное пространство тоже находится в зависимости от международной политики. Поэтому периферийные писатели постколониального мира вынуждены бороться не только за независимость своего литературного пространства внутри страны и против посягательств национальной политики, как это делают писатели в других, более литературно оснащенных странах, но и против международного влияния, которое может быть как литературным, так и политическим.

Международные политические силы в наши дни воздействуют на литературный процесс опосредствованно: во — первых, языковым давлением (очень мощным), во — вторых, экономически (захватом ключевых позиций в издательской политике). Поэтому культурное, лингвистическое, литературное и, само собой разумеется, идеологическое господство и давление может продолжаться и после того, как страна стала политически независимой. В результате литературные силы на международной арене отчасти используются как политические.

Глава 3. МИРОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Существует эталон, про который нельзя сказать: он равен метру или он не равен метру, это парижский эталон. И дело не в том, что это эталон особой точности, а в том, что он играет особую роль в игре словами, в которой все определяется метром.

Людвиг Витгенштейн. Философские исследования

Мы, латиноамериканцы, жители периферии, обитатели окраин истории, сотрапезники, попавшие на Запад без приглашения через черный ход, самозванцы, явившиеся на спектакль современность, когда огни в зале вот — вот погаснут. Мы опоздали повсюду. Мы родились, опоздав исторически, у нас нет прошлого, а если какое — то и есть, то мы наплевали на его останки.

Октавио Пас. Лабиринт одиночества

Иерархия литературного мира была сформирована тем процессом развития литературы, который мы изложили. Благодаря этой иерархии литература развивается дальше. Историю литературы формирует структура неравенства, которая лежит в основе литературного мира, а события литературного мира обретают смысл, став частичкой этой структуры, которая способствует их появлению. Но надо сказать, что история возникает только тогда, когда литература становится ценностью, когда в нее верят, когда она — цель и одновременно средство достижения цели.

Самые обжитые пространства в Мировой Республике Литературы одновременно и самые старинные, их обитатели первыми вступили в литературную борьбу, их национальные классики стали «мировыми классиками». Однако не надо представлять себе, что карта литературы, которая начала формироваться в Европе в конце XVI века, возникла как результат постепенного распространения какой — либо идеи или идеала (по аналогии с «растечением» богатства, «влиянием» образа или литературного произведения). Эта карта в первую очередь фиксирует «неравномерность структуры», по выражению Фернана Броделя, то есть неравномерное распределение литературных средств и источников между национальными литературными пространствами. Взаимодействуя друг с другом, они мало — помалу сложились в некую иерархию, в определенного рода зависимость, которая может меняться со временем, но, по сути, представляет собой очень прочную конструкцию. «Прошлое всегда говорит свое веское слово. Неравенство, существующее в мире, обнажает некие структурные данности, которые очень медленно становятся на место, очень медленно стираются, — пишет Фернан Бродель. […] В экономике, обществе, культуре или политике с существовавшей когда — то зависимостью очень трудно справиться»