Мировая республика литературы - [33]
Что касается остальной Европы, то, наверное, правильнее будет говорить об «эффекте Гердера», то есть о каких — то реальных следствиях его ключевых идей, но не о изучении и усвоении его теоретического и идеологического наследства. «Идеи к философии истории человечества» (1784–1791), безусловно, самая известная работа Гердера, имела после своей публикации огромный успех в Венгрии, где ее читали по — немецки[142]. Известно, что коротенькая главка, посвященная в этой книге славянам, превратила Гердера в «главу хорватского гуманизма», «первого защитника славян»[143]. Главное, что позаимствовали у Гердера и повторяли на все лады венгры, румыны, поляки, чехи, сербы, хорваты, было то, что каждый народ должен писать на своем родном языке. В России Гердера узнали благодаря переводу на французский язык, сделанному Кине. Несказанно велико было идеологическое влияние Гердера в конце XIX века. В Соединенных Штатах Джордж Банкрофт, один из пятнадцати американских студентов, учившихся в Геттингене учеников Гердера, создал американский вариант гердерианства: «Литература нации — национальна[144], — пишет Банкрофт, — каждая нация несет в себе свой уровень совершенства, не нуждающийся ни в каком сравнении с другими».
Гердер поставил знак равенства между языком и нацией. Поэтому все национальные требования, которые возникали в Европе на протяжении XIX века, были нераздельно связаны и с языком. Национальные языки, которыми начали заниматься в XIX веке, могли или почти исчезнуть из употребления в силу подчиненного политического положения маленькой национальности (такое могло случиться с венгерским, чешским, гэльским, болгарским, греческим и другими), или они могли существовать только в виде устных диалектов и языка крестьян, как словенский, румынский, норвежский, словацкий, украинский, литовский, латвийский, финский и т. д.[145] В период культурного самоутверждения язык, воспринимаемый как воплощение национальных особенностей и своеобразное средство достижения свободы, очень быстро начинает развиваться, тут же находятся грамматисты, лексикографы и лингвисты, которые разрабатывают для него норму употребления, письменную речь и средства обучения. Во все времена главенствующая роль в создании национальных институтов принадлежала писателям, и шире, интеллектуалам, что, безусловно, отчасти объясняет почему их произведения носят отчетливо выраженный национальный характер[146].
Сборник народной поэзии и народных обычаев, опубликованный Гердером, а потом знаменитые сказки братьев Гримм, послужат образцом другим многочисленным сборникам сказок и народных легенд, которые будут появляться по всей Европе. Чех Франтишек Челаковский опубликует с 1822 года по 1827 три тома славянских народных песен, а затем сборник, состоящий из пятнадцати тысяч славянских пословиц и поговорок. Хорват Станко Враз издаст свои стихотворения на иллирийском. Вук Караджич после переписки с Якобом Гриммом начнет собирать народные сербские песни. Молодой Ибсен будет принимать участие в движении за национальное возрождение Норвегии, которое возникнет несколько позже, и отправится изучать «норвежскую душу» среди крестьян.
Одним словом, «изобретение» так называемого «национального языка» и народной литературы, то есть фольклора, было точным соответствием «изобретению» кодификации языков, которая осуществлялась на протяжении XVI–XVII веков и позволила появившимся на свет европейским нациям создать новые орудия борьбы против безграничного господства латыни. Какие именно изменения произвели теории Гердера (или «эффект Гердера») в Мировой Республике Литературы, можно понять, только изучая ее историю, которую мы представляем в своем исследовании в самых общих чертах, усвоив логику развития межнационального литературного пространства. Начать существовать в литературном пространстве значит начать соперничать, потому что это пространство формируется и объединяется только борьбой и конкуренцией. Вот почему важно описывать и понимать новые теоретические концепции и революции философского или литературного порядка как орудия борьбы за новые законы в существовании литературы. На протяжении описываемого периода европейские страны, стремящиеся к обретению политической независимости, привели в действие механизм «национализации» языка и литературы.
Процесс антиколониальной борьбы, который начинается после Второй мировой войны (и который еще не завершился), открывает третий значительный этап в формировании международного литературного пространства. По сути дела, гердеровская революция продолжается и распространяется: новые независимые нации, подчиняясь тем же культурнополитическим механизмам, формируют свои лингвистические, культурные и литературные притязания. Все, что появилось в литературе в результате освобождения колоний, было следствием череды национальных и литературных революций, происходивших в Европе на протяжении XIX века. Гердеровская революция не только продолжается, но и развивается, принимая другие формы. Понятие «народ» меняет политическое содержание, но продолжает служить средством «легализации» литературы, открывая вновь появившимся странам путь к литературному и лингвистическому спасению.
