Мировая республика литературы - [133]
Хотя на гэльском к тому времени уже было написано несколько литературных произведений, например, первый за всю историю роман на этом языке П. О’Конера и тексты Патрика Пирса, литературный его статус был еще сомнителен. При отсутствии настоящей языковой практики, настоящей литературной традиции (которая прервалась почти три века назад), а также народной аудитории, ирландским патриотам приходится сначала провести техническую работу, установить грамматические и орфографические нормы и бороться за введение гэльского языка в школьную программу. Поскольку в литературном употреблении ирландский язык казался маргинальным и искусственным, необходим был перевод. Поэтому позиция писателей, решивших писать на гэльском, была по определению парадоксальна: им приходилось либо писать только на ирландском языке и остаться в неизвестности, без серьезной аудитории, либо переводить свои произведения на английский, таким образом сводя на нет свой лингвистический и культурный разрыв с английскими интеллектуальными кругами. В самой парадоксальной ситуации оказывается Дуглас Хайд: он борется за ирландскую национальную литературу на гэльском языке, и в то же время становится в некотором смысле «основоположником англо — ирландского Возрождения»[588], т. е. ирландской литературы на английском языке. Действительно, его тексты, например, «Литературная история Ирландии», в которой описаны и проанализированы большие эпические циклы, с длинными переведенными цитатами, или сборник — билингва «Любовные песни Коннахта», служили собранием сюжетов легенд писателям ирландского Возрождения, не знавшим ирландского. Все национальные писатели, которые делают выбор в пользу национального языка, отличного от колониального, так или иначе участвуют в борьбе за активное употребление в Ирландии гэльского языка. Борьба за «малый» язык связана прежде всего с политико — национальными задачами (это положение верно также и для Чехословакии, Венгрии, Норвегии конца XIX века, Кении 1970‑х, Бразилии 30‑х, Алжира 60‑х…). Она подразумевает создание такой литературы, которая сама по себе была бы подчинена политическим требованиям. Эта борьба — ключевой момент демонстрации «различий», и с нее же начинается накопление собственного литературного достояния.
Несмотря ни на что, освобождение Ирландии от английского влияния или «дезанглизация», которую проповедовала Гэльская лига, и стремление повысить в цене и распространить национальный язык позволили успешно сопротивляться влиянию эстетики протестантских интеллектуалов на нарождающуюся ирландскую литературу. Гэльские притязания изменили структуру культурных и политических дебатов. Наконец можно было поставить вопрос о природе культурных связей между Ирландией и Англией, вопрос о том, что такое независимая национальная культура, о взаимоотношениях национальной культуры и национального языка. Разрыв с английским языком был неотделим от притязаний на культурную независимость, отсюда неприятие зависимости литературных произведений и театральных пьес от лондонского вердикта. Более того, провозглашение существования никому до тех пор не известного подлинно ирландского языка, который стремились насаждать во имя созидания национальной культуры и литературы, позволило писателям — католикам встать во главе национального литературного движения и оспорить литературную и эстетическую гегемонию Йитса и деятелей первого поколения ирландского возрождения, по большей части протестантов. Лингвистические притязания были как бы эскалацией во имя народа и нации, они позволили лишить интеллектуалов — протестантов монополии на национальную культурную собственность.
Споры о достоинствах двух типов культур (английской и гэльской) длились очень долго. Ими отмечен весь период становления ирландской литературы, с ними связано разделение интеллектуалов на два лагеря — «проирландскгис» и «проанглийскихирландцев[589] — и соперничество между ними. Первые были признаны только в Ирландии, и этим признанием они обязаны связи своей литературной деятельности с политикой; вторых очень быстро признали и отметили лондонские литературные круги.
Д. М. Синг, письменный устный
Отказываясь выбирать между английским и гэльским (выбор для ирландского писателя трудный и принципиальный, и, как правило, связанный с политикой), Д. М. Синг вводит в свои пьесы разговорный язык ирландских крестьян, нищих и бродяг — в этом и заключалось его новаторство, не имевшее в то время аналогов в Европе. Этот англо — ирландский язык, «вырванный из разговорной речи, запрещенной на письме», по выражению его переводчика на французский, этот язык- метис, смесь двух языков, не был «ни хорошим английским, ни хорошим ирландским, но творческим слиянием двух языков»[590]. Как это характерно для всех сторонников литературной самостоятельности, которая начинается для них с создания языка в языке, языка нового, свободного, современного, Синг дерзко отказывается от привычного употребления письменного языка, косного и статичного. Он создает театральный англо — ирландский язык. Создавая его, он отказывается радикально ограничивать себя возможностями английского языка, и таким образом оказывается вне подчинения нормам и канонам привычной английской литературы. Йитс показал, каким смелым и новаторским может быть употребление крестьянского языка в театре и в поэзии. Но вопрос о литературном или национальном статусе народного языка и о его литературном и театральном возрождении, инициированном Сингом, ставится с большими недомолвками и двусмысленностями. Скандал, спровоцированный премьерой «The Playboy of the Western World»
