Мир кукол - [6]
Девушка со шляпами. 1950-е
Кукла изображает персонаж театра кабуки, исполняющий «Танец семи шляп».
Такие куклы подносятся в подарок новорожденной девочке и становятся частью приданого невесты. Выставленные 3 марта, куклы красуются на полках примерно месяц, а затем бережно упаковываются и убираются до следующего года. Праздник мальчиков также не обходится без кукол, только это уже самурай в военных доспехах, а также куклы, изображающие исторических и легендарных героев.
С историей и культурой страны связаны и другие фигурки, которые в качестве украшений можно встретить во многих японских домах. В XVII столетии в Киото — самом известном центре производства кукол в XVII–XIX веках — стали делать «ояма», которые и сейчас популярны. Эти куклы изображают актеров японского театра кабуки, и в них мастера воплощают традиционное представление о женской красоте. Особое мастерство — одеть куклу так, чтобы ткани лежали естественными складками.
Кукольный хор. 1984
Японские авторские куклы
Куклы «госё» изображают маленьких играющих мальчиков, и в XVII–XIX столетиях в городских семьях было принято дарить «госё» в день рождения ребенка. Фигурки вырезались из дерева и покрывались порошком перламутра. После тщательной полировки они приобретали необыкновенный, чрезвычайно красивый блеск. Куклы «госё» символизировали здоровье, жизненную энергию малыша.
Госё. 1926
По традиции, в Японии такую куклу дарят на день рождения ребенка.
В заключение хотелось бы заметить, что, вне всяких сомнений, именно в Японии появятся (и очень скоро) по-настоящему интерактивные куклы-роботы. Уже сейчас в этом отношении японцы имеют преимущество перед другими странами: не считая хорошо известных на мировом игрушечном рынке электронных собачек, существуют также электронные котята, аквариумные рыбки-роботы, а недавно появился и робот-медуза. Создать электронно-механическое подобие человека, пригодное для детской игры и интересное в этом качестве детям, задача непростая, — но прогресс не стоит на месте, и вскоре будет разрешена и она.
Куклы России
История русской куклы тоже начинается с фигурок, еще напоминающих о своем сакральном прошлом и обрядовых функциях. Они просуществовали до начала XX века — деревня с ее традиционным укладом жизни и консервативностью донесла до нас образ, тесно связанный с культами матери-прародительницы и плодородия, — фигуру женщины без лица, но с четко обозначенной грудью. Костюм такой куклы был традиционным для местности, в которой игрушка была изготовлена, и не снимался. В крестьянской избе их могло быть до сотни, а изготовлением занимались сами дети.
Игровая кукла на Руси в подавляющем большинстве женского пола. Изображение мужчины вторично в кукольном мире — например, в игре с крестьянской тряпичной куклой вместо мужчины мог выступать его знак — прутик или щепка. Позже появляются конкретные персонажи — военные, торговцы, франты. Это характерно не только для русских кукол, но и для западноевропейских.
Матрешка с петухом. Конец 1890-х
Эскиз С. Малютина, резчик В. Звездочкин
Самая первая матрешка, сделанная в мастерской-магазине «Детское воспитание»
Городская культура порывает с прежним образом куклы, которая теперь приобретает лицо, а грудь пропадает совсем. Исчезает и традиционный костюм — он заменяется на современную одежду. Такую куклу можно было одевать и раздевать, поэтому появляется возможность шить для куклы несколько платьев вместо одного и в костюме следовать последним веяниям моды. Постепенно совершенствуется и конструкция куклы, для того чтобы переодевание было легким и чтобы кукла могла принимать как можно большее количество различных поз.
Пожалуй, самая известная русская кукла — это «матрешка», но ее происхождение связано с Японией. Японские куклы типа «дарума» имеют такую же обтекаемую форму и делаются «с сюрпризом» — они разъемные, и внутри каждой куклы можно найти подобную, только меньшего размера. В конце XIX века в семье Мамонтовых появилась такая японская фигурка буддийского бога Фукуруджи, или Фукурума, и, возможно, именно она послужила прообразом куклы, нареченной простым и очень симпатичным именем Матрена. Но и в России были традиции, которые могли предвосхитить появление такой куклы на русской национальной почве, — это изготовление и роспись деревянных пасхальных яиц. Первыми создателями матрешки стали художник С. В. Малютин и токарь В. П. Звездочкин, а местом, где она увидела свет, — мастерская-магазин «Детское воспитание» Анатолия Ивановича Мамонтова, брата известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова.
Фукурума. XIX в.
Японская разъемная фигурка — прообраз матрешки
На Всемирной Парижской выставке 1900 года куклу ждал успех — она получила золотую медаль, а в 1904 году из Парижа в учебно-показательную мастерскую в Сергиевом Посаде (куда после закрытия «Детского воспитания» перешел весь ассортимент игрушек) поступил заказ на партию матрешек. Лейпцигская ярмарка, Берлинская выставка и базар кустарных изделий в Лондоне, в которых матрешка участвовала постоянно, способствовали росту ее популярности. Передвижная выставка, организованная «Русским обществом пароходства и торговли», позволила познакомиться с этой куклой жителям Греции, Турции и стран Ближнего Востока.
Ни для кого не секрет, что современные СМИ оказывают значительное влияние на политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь общества. Но можем ли мы безоговорочно им доверять в эпоху постправды и фейковых новостей?Сергей Ильченко — доцент кафедры телерадиожурналистики СПбГУ, автор и ведущий многочисленных теле- и радиопрограмм — настойчиво и последовательно борется с фейковой журналистикой. Автор ярко, конкретно и подробно описывает работу российских и зарубежных СМИ, раскрывает приемы, при помощи которых нас вводят в заблуждение и навязывают «правильный» взгляд на современные события и на исторические факты.Помимо того что вы познакомитесь с основными приемами манипуляции, пропаганды и рекламы, научитесь отличать праву от вымысла, вы узнаете, как вводят в заблуждение читателей, телезрителей и даже радиослушателей.
Книга известного политолога и публициста Владимира Малинковича посвящена сложным проблемам развития культуры в Европе Нового времени. Речь идет, в первую очередь, о тех противоречивых тенденциях в истории европейских народов, которые вызваны сложностью поисков необходимого равновесия между процессами духовной и материальной жизни человека и общества. Главы книги посвящены проблемам гуманизма Ренессанса, культурному хаосу эпохи барокко, противоречиям того пути, который был предложен просветителями, творчеству Гоголя, европейскому декадансу, пессиместическим настроениям Антона Чехова, наконец, майскому, 1968 года, бунту французской молодежи против общества потребления.
По прошествии пяти лет после выхода предыдущей книги «По Фонтанке. Страницы истории петербургской культуры» мы предлагаем читателям продолжение наших прогулок по Фонтанке и близлежащим ее окрестностям. Герои книги – люди, оставившие яркий след в культурной истории нашей страны: Константин Батюшков, княгиня Зинаида Александровна Волконская, Александр Пушкин, Михаил Глинка, великая княгиня Елена Павловна, Александр Бородин, Микалоюс Чюрлёнис. Каждому из них посвящен отдельный очерк, рассказывающий и о самом персонаже, и о культурной среде, складывающейся вокруг него, и о происходящих событиях.
Произведения античных писателей, открывающие начальные страницы отечественной истории, впервые рассмотрены в сочетании с памятниками изобразительного искусства VI-IV вв. до нашей эры. Собранные воедино, систематизированные и исследованные автором свидетельства великих греческих историков (Геродот), драматургов (Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан), ораторов (Исократ,Демосфен, Эсхин) и других великих представителей Древней Греции дают возможность воссоздать историю и культуру, этногеографию и фольклор, нравы и обычаи народов, населявших Восточную Европу, которую эллины называли Скифией.
Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б. В. Дубина (1946–2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как соотношение классики, массовой словесности и авангарда, литература как социальный институт (книгоиздание, библиотеки, премии, цензура и т. д.), «формульная» литература (исторический роман, боевик, фантастика, любовный роман), биография как литературная конструкция, идеология литературы, различные коммуникационные системы (телевидение, театр, музей, слухи, спорт) и т. д.
В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.