Я выражаю глубокую признательность африканским традиционным целителям[1] и от всего сердца благодарю их за то, что они столь дружелюбно позволили мне войти в их жизнь, чтобы наблюдать и делать собственные выводы. Я благодарю преданных своему делу врачей и медицинских работников, которые с такой теплотой делились со мной своим опытом; моих друзей и фотографов буша — Альберта Кона и Джилл Лапато, сопровождавших меня в те ранние дни в длительных поездках по ухабистым дорогам в самые отдаленные уголки; Кевина Кэмпбелла — за прекрасные снимки, сделанные во время экспедиции в Африку; всех читателей в США, Африке и Европе, знакомившихся со множеством моих набросков; Николаса Комбринка, ответственного редактора издательства «Зебра-Пресс», который с самого начала поверил в этот проект, и моего редактора Кейт Роган, которая с такой доброжелательностью направляла меня в работе над этой книгой.
Я хочу особо поблагодарить своих мужа и сына. Они, подобно мне, прониклись духом приключений, что внесло столько радости в этот проект да и во всю нашу жизнь! И наконец, я должна поблагодарить свою мать, Жанет Купц Шустер, привившую мне тягу к странствиям, без которой я бы так никогда и не покинула дом!
6 июля 1996 года мы с семьей приняли приглашение посетить африканскую традиционную целительницу Номсу Дламини в округе Восточный Орландо, в Соуэто. Раньше мы уже жили в Южной Африке и с 1980 г. часто посещали ЮАР, но в Соуэто не бывали никогда. Опрятные дома и дружелюбные соседи в районе, где жила Номса, произвели на нас приятное впечатление. Ее небольшая уютная клиника располагалась в современном бетонном здании, но, тем не менее, навевала воспоминания о сельской Африке. Однако меня удивило, что мой десятилетний сын испытывал какую-то неловкость. Джозеф уже бывал вместе со мной у африканских целителей и привык к ним. Он давно уже вел себя в их присутствии свободно и непринужденно. Поэтому меня обеспокоило, что в этот раз он чувствует себя зажато, и я решила, что наш визит не продлится долго.
Мы сидели на плетеных травяных циновках, а Номса «бросала кости», чтобы передать нам приветствия предков. Не зная о нас почти ничего, она, однако, подробно рассказала о наших поездках по разным странам, о том, как мы жили и работали в Варшаве и что недавно переехали на новое место. Номса сказала, что мы находимся под надежной защитой могущественных предков, которые постоянно за нами присматривают. Затем она снова бросила кости — и тут в ее лице что-то изменилось. Она взглянула на меня, потом на Джозефа и сказала: «У вашего сына нелады с сердцем. Клапан левого желудочка не закрывается как следует. От этого у вашего сына время от времени бывает острая боль. Эта боль беспокоит его».
Я сказала, что у Джозефа никогда не было ни малейших признаков подобной болезни. Быть может, Номса «приняла» информацию, предназначенную не нам, а кому-то другому? «Нет. — Номса была непреклонна. — Предки говорят, что это относится к вашему сыну».
Джозеф явно расстроился. Он теснее прижался к нам с мужем. Его испуг огорчил нас, и мы спешно попрощались. Перед уходом я отвела Номсу в сторону. Я знала, что прежде чем последовать духовному призванию и стать традиционной целительницей, она пятнадцать лет проработала детской медсестрой. Я надеялась, что сейчас этот ее опыт поможет нам объясниться. «Отведите своего сына к специалисту, — сказала Номса. — Пусть ему побыстрее сделают снимки сердца. Тогда все разрешится». Позднее в тот же день я, не говоря никому ни слова, позвонила своим друзьям-медикам, чтобы получить направление к детскому кардиологу в Йоханнесбурге — просто на всякий случай.
Все выходные мы старались как-то поднять Джозефу настроение, однако он оставался встревоженным. Наконец он поведал нам ужасную историю. В течение уже почти двух лет он, порой даже не раз в день, испытывал кратковременные резкие спазмы в области сердца. Представляя себе операцию на сердце или неминуемую смерть, он не решался рассказать нам о своем недомогании. Годами врачи твердили нам, что наш сын умеет стойко переносить боль, но то, что он два года молча терпел ежедневные сердечные приступы, — оказалось поистине ужасающей новостью.
В самом начале следующей недели мы уже находились в Сандтоне, в приемной уважаемого южноафриканского детского кардиолога. Доктор Сельвайн Милнер сразу же успокоил Джозефа. Он расспросил нас обо всем и осмотрел Джозефа в нашем присутствии, сделал ему ЭКГ, а затем повел всех нас вниз, в кабинет ультразвуковой диагностики. Здесь, среди дорогостоящего сложного оборудования, доктор Милнер показал нам изображение клапана в левом желудочке сердца Джозефа. Там был лишний болтающийся кусочек ткани. Когда он западает, объяснил доктор, то вызывает кратковременную резкую боль.
