Метод Грёнхольма - [9]

Энрике: Я читаю.

Энрике открывает конверт и читает.

О, как хорошо. Я уже играл в это.

Фернандо: Давай, читай уже.

Энрике: «Вы единственные на борту горящего самолета, который вот-вот взорвется. Клоун, тореро, епископ и политик. У Вас есть лишь один парашют. Перед своими попутчиками Вы должны доказать, что Ваш персонаж заслуживает того, чтобы воспользоваться парашютом и спастись». Это очень хорошо. Я играл в это на одном конгрессе.

Карлос: Это напоминает анекдоты про француза, немца и испанца…

Энрике: На том конгрессе была девушка-аниматор и мы играли в нечто похожее. Мы были на воздушном шаре, и все персонажи были разными. Мы должны были решить, кому спрыгнуть, потому что воздушный шар терял высоту, а балласта, чтобы сбросить уже не оставалось, и один из персонажей должен был спрыгнуть, и мы обсуждали, кто является наименее значимым. Было очень весело. Я был пожарным…

Фернандо: Прости, что перебиваю тебя. Есть один технический момент, который я не понимаю. Если мы единственные на борту самолета, то мне бы хотелось узнать, кто же тогда его ведет. Я полагаю, что это был клоун, поэтому сейчас мы упадем.

Мерседес(ей это остроумным не показалось): Ха-ха!

Энрике: Мы должны обсудить, кто заслуживает того, чтобы выжить, кто важнее для мира.

Карлос: Тогда мне как тореро ничего не светит.

Фернандо: Не хочу мешать вашему занятию, но давайте подумаем минутку. Мы претендуем на высокопоставленную должность в одной из лучших фирм мира. Посмотрите на себя, пожалуйста.

Энрике: Что такое?

Фернандо: Нет, ничего. Видно, со мной что-то не так. Давайте продолжим.

Карлос: Что нам делать? Сначала выскажется каждый, а мы потом обсудим?

Энрике: Да, наверное.

Мерседес: Разрешите перед тем, как начнем, предложить кое-что? Среди нас есть епископ. Божий человек. Человек, который верит в загробную жизнь и который, кроме того, ценит милосердие и думает лишь о том, как творить добро. Я предлагаю, чтобы он, по доброй воле, пожертвовал собою ради других и отказался от парашюта. Мне кажется, это было бы очень по-христиански.

Фернандо: С чего ты это взяла? Я не собираюсь жертвовать собой даже ради Господа Бога.

Мерседес: Это была шутка.

Фернандо: Шутка… А, ну да, ты же клоун.

Энрике: Кто начнет?

Карлос: Пусть жребий решит.

Мерседес: Если хотите, то начну я.

Энрике: Давай.

Мерседес: Я не хочу недооценить никого из вас. Политик работает на благо народа, епископ заботится о духовности людей, тореро… Ну, тореро…

Карлос: Я человек искусства, артист.

Мерседес: Ладно, всё равно. Очевидно, что я, клоун, выполняю одну из самых благородных и полезных функций в обществе. Я занимаюсь тем, что вызываю смех.

Фернандо: Если так, то политик тогда тоже…

Мерседес: Подумайте о том, что когда я вызываю улыбку у ребенка, он испытывает мгновение счастья, которое лишь я могу ему дать. Есть что-нибудь важнее улыбки ребенка?

Фернандо: Как трогательно.

Энрике: Я тебе не говорю «нет». Я не говорю, что это не важно, но прежде чем думать об улыбке, мы должны позаботиться о благополучии этого ребенка, чтобы у него были хорошие школы, где бы он мог учиться, хорошие больницы на тот случай, если он заболеет. Мы должны позаботиться о том, чтобы у него было будущее. Дети должны улыбаться, это точно, но чтобы они могли делать это, они должны жить в обществе, которое защищало бы их, которое заботилось бы об их безопасности и безопасности их родителей.

Фернандо: Не распространяйся так, самолет ведь падает.

Энрике: Я знаю, что в наши дни авторитет политиков очень низок, но без нас, без меня, клоун не мог бы смешить детей, тореро не мог бы выступать в корриде, а епископ… У епископа бы тоже не было клиентов, потому что люди заботятся о спасении своих душ лишь тогда, когда они сыты. Учитывая всё это, я считаю, что именно я, политик, должен спастись.

Карлос: Теперь я? Ну… я… я тореро. Вы можете подумать, какая разница, одним тореро больше, одним тореро меньше в этом мире. Но это не так. Совсем не так. Вы сильно заблуждаетесь. Тореро… У тореро… Каждый вечер на кону моя жизнь. Вы никогда не стояли перед быком. Вы не знаете, что это такое. А я знаю. У нас, у тореро… Когда тореро на арене, молится его мать, молится его жена, молятся его дети… За кого они молятся? За тореро. Вспомните те строчки Гарсиа Лорки… Те стихи, в которых говорится…(Меняя тему) Простите, но моего персонажа защитить невозможно. Со мной ничего не случится. И так как я тот, кто я есть, единственное, что я могу сделать, так это оставаться типичным тореро. Иными словами, берите парашют, я же смерти не боюсь.

Фернандо: Браво!

Энрике: Давай, теперь твоя очередь.

Фернандо: Да, теперь моя.

Фернандо прохаживается, готовя свою речь.

Фернандо: Братья… Мы собрались здесь… То, что я хочу сказать вам, так это то, что я бы никогда не подумал, когда я шел сюда, преисполненный надежд, так сказать, получить хорошую должность в такой фирме, как Декия, что всё закончится тем, что я окажусь епископом на борту самолета, объятого пламенем. Но таково провидение и замысел Господа таков, что…

У Мерседес звонит мобильный.

Мерседес: Простите, дело в том, что я ждала…

Фернандо: Не волнуйся, не волнуйся.