Метафоры и модели изменения. Постигаем искусство НЛП - [92]

(У) «Ты прав. Я всегда так делаю».

«Разумеется. И с этим ничего не поделаешь».

Утверждая или формулируя правила, мы можем обратить ситуацию в шутку, особенно если правила лежат за пределами сознательной осведомленности или кажутся нелепыми: «В лифте следует стоять лицом к двери и наблюдать, как сменяют друг друга цифры на дисплее. Разговаривать в лифте нельзя».

В терапевтическом контексте мы можем сказать клиенту: «Итак, судя по всему, именно этими правилами вы руководствуетесь в своих действиях: вы должны подчиняться сыну; к его приходу еда должна стоять на столе» и т.д. Это может принять форму «Научи меня». Мы просим клиента подробно описать, что он делает, какими правилами руководствуется и что должно случиться. Мы озвучиваем то, о чем люди обычно не задумываются. Обозначив правила, мы можем увидеть их такими, какие они есть.

Мы можем подчеркнуть ценность этого опыта:

(Со) «Это в твоих же интересах. Ты должен знать, что чувствуешь, когда опаздываешь. Так что в будущем ты будешь более внимательным».

Человек не ожидает такой реакции, и вы можете застигнуть его врасплох. Вы бросаете ему вызов, заставляя взять на себя ответственность за его действия и чувства.

Комплексная эквивалентность

Без всякого сомнения, он был очарователен: этот изгиб алых губ, честные синие глаза, золотистые локоны. В этом лице было что-то, что заставляло людей сразу же проникаться к нему доверием.

Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея» (1902)

Мы пытаемся найти простые способы интерпретации мира. Если мы можем провести связь между значимым будущим и своим пониманием, жизнь становится проще — мы знаем, что нужно делать. Мы словно универсальные квантификаторы уверены в том, что между тем, что мы видим вокруг, и нашим внутренним состоянием или пониманием существует прочная неразрывная связь. Формирование комплексных эквивалентностей — это процесс, при помощи которого мы создаем смысл: «В этом контексте происходит это и означает то».

Знание, которое мы накапливаем в течение всей своей жизни, особенно знание о людях, строится именно на этом умении и на том, как хорошо мы замечаем характерные черты. Остается надеяться только на то, что те, кто склонен приписывать определенные характеристики, например всем обладателям голубых глаз и светлых волос, вовремя поймут всю ненадежность подобных равноценностей. Однако некоторым людям, попавшим под власть таких предрассудков, трудно поверить в противоположное.

Обычно качества и смыслы, которые мы приписываем людям или событиям, связаны лишь с

небольшим элементом целого. Лингвистически это проявляется в форме метонимии — часть заменяет целое: «Белые воротнички контролируют синие воротнички, работающие на производстве».

Интересно посмотреть, каким образом какой-то элемент становится ключевым. В приведенной выше цитате Оскара Уайльда люди не понимают, что заставляет их верить этому человеку. Они могут говорить: «Яне знаю...», «У меня такое ощущение», но не смогут объяснить, откуда оно берется. Нужно быть мастером задавания вопросов, чтобы выяснить, на чем основывается человек в своих суждениях и как именно такие связи устанавливались им в прошлом. Главное, насколько хорошо нам это удается: полезны ли наши комплексные эквивалентности, валидны ли они, логичны? Валидность и надежность комплексной эквивалентности является одним из критериев мудрости.

Важно выяснить, как мы определяем, на какие черты необходимо обратить внимание. Это знание важно в любой ситуации. Вопрос сложный, и ответить на него не так легко. Упрощением будет сказать, что мы учимся на собственном опыте — что работало в прошлом, а что нет. Используя компьютерное понятие «множественная параллельная обработка», можно сказать, что определенные «пути» получают подкрепление и усиливаются, тогда как другие угасают.

Так как качество связей в подобных формах обобщения варьируется во времени, соединение необходимо постоянно проверять. Тестируя гипотезы, мы создаем новые связи, отмечая, что работает, а что нет. Но у нас появляется множество разных гипотез, которые проверить непросто: редко возникают соответствующие ситуации, мы сильны в статистическом анализе, необъективность и предрассудки представляют доказательства в искаженном виде, и мы просто находим оправдание своим убеждениям. Если рассматривать каждую гипотезу как «модель, действующую в реальном времени», и не переставать проверять ее валидность, она будет служить нам верой и правдой.

Чтение мыслей

УГАРТ: Ты презираешь меня, да? РИК: Ну, если у тебя возникла такая мысль, то, скорее всего, да.

«Касабланка» (1942)

Чтение мыслей — это создание с опорой на минимальное количество фактов истории для объяснения событий. Мы уже обсуждали такой тип мышления, когда разбирали составление историй. Когда человек произносит фразы, основанные на чтении мыслей, все, что получаем мы, это мораль басни — вывод, к которому они пришли на основании неозвученных «доказательств». Он словно говорит: я узнаю эту историю, я знаю, о чем она.

Когда мы, слушатели, узнаем паттерн чтения мыслей, мы можем потребовать доказательства, уточнения связей: «Откуда вы это знаете?», «Как вы пришли к такому выводу?»