Мельница на лугу - [45]

Она сидела перед зеркалом, вытаскивая шпильки из волос, тщательно запоминая их порядок. Но прическа была достаточно проста. Она сможет справиться самостоятельно.

Следующим утром она быстро управилась с прической, встав на пятнадцать минут раньше, чем обычно, но уложилась в пять минут.

Ее отец был все еще в кровати. Она выпила чашку чаю и принесла ему чай в комнату, как обычно делала утром, перед работой. Затем поспешила к своему небольшому автомобилю.

Панчи шел вдоль дома к лугу с парой бутылок молока, и она поздоровалась:

– Доброе утро!

– Доброе утро, – поразился Панчи. – Не узнал вас с вашими волосами.

– Как вам моя новая прическа? – спросила она.

– Классно. Хотя делает вас старше.

Эмма засмеялась:

– От этого не уйдешь!

И Панчи, который, конечно, был согласен, сказал:

– Не пойму почему, моя радость!

На работе все тоже одобрили ее новую прическу. Ее отец оценил как «симпатично», но скорее можно было сказать «элегантно». Но он просто хотел сказать, что нравится. Корби вообще ничего не сказал, что можно было принять за краткое и тихое признание.

«Эта прическа меняет меня», – призналась Эмма сама себе. Так же, как тот обед отметил новую стадию в ее отношениях с Марком Хардичем. Она была принята в общество его друзей.

В субботу, в буфете театра, в антракте, к ним подошла пара – его старые знакомые. Он представил Эмму. Раньше Марк сразу после представления Эммы его друзьям уводил ее прочь. Сейчас же вчетвером они выпили в буфете, и, когда женщина предложила попить кофе после спектакля, Марк согласился.

Хорошо прошел ноябрь. В шатрах ярмарочников все было спокойно, они уже освоились. Хамстер работал помощником истребителя паразитов в сельском окружном муниципальном совете. Спарки и его напарник, который жил в одном фургоне со Спарки и Хамстером и звался Траг, устроились в гараже в нескольких милях. Они умели обращаться с машинами.

Они думали покупать подержанные автомобили, ремонтировать их и продавать, но Корби отговорил их. Не с их зарплатой заниматься подобными вещами. Они работали по одному, ремонтируя за гаражом, где им позволили.

Корби стал меньше бывать в «Милл-Хаус». Теперь он проводил больше своего свободного времени со своими друзьями с ярмарки. А еще он упорно трудился. Соверен сказала Эмме, что ее отец тоже много рисует. Картины для выставки. В следующий раз, когда Эмма увидела Корби, она спросила:

– Можно мне прийти и посмотреть, что вы пишете?

– Кто вас останавливает? – сказал Корби. – Хоть сейчас.

– Сегодня вечером я не могу. – Это было в среду вечером. Марк должен был заехать через тридцать минут.

Корби пожал плечами:

– Для вас дом открыт всегда. В любое угодное вам время можете посетить простолюдина.

Он усмехнулся, глядя, как она таращит на него глаза. Она сказала:

– Завтра?

– Договорились, – ответил он. – Я свободен с полудня. Приходите на чай.

В четверг Эмма работала до полудня. Теперь, когда Соверен приходила и выполняла домашнюю работу, у Эммы было мало забот по хозяйству. Иногда она помогала отцу в работе над его книгой, перебирая газеты или отыскивая в них что-нибудь. Иногда она готовила что-нибудь вкусненькое или просто бездельничала. Иногда отвечала на письма. Но в этот полдень случилось нечто.

Как только Эмма помыла посуду после обеда, Бет постучала в двери кухни.

– Мне надо поговорить с вами, – сказала Бет отрешенно, – о работе для Корби.

Эмма сначала недоумевала, а потом вспомнила. Отец сказал, что она убирается на мельнице. Бет начала:

– Ведь вы же работаете! Не убирайтесь там, пожалуйста! Мне это проще сделать.

– Да там нечего делать, – сказала Эмма. – Корби все сам убирает.

– Это неправильно. – Бет была потрясена. – Кто-то должен заботится о нем.

Корби. не хотел, чтобы ему кто-нибудь мешал работать. А присутствие Бет могло внести нежелательные осложнения. Эмма лгала вдохновенно:

– Я хожу один раз в месяц и мою мельницу сверху донизу.

– Когда? – потребовала ответа Бет, должно быть проверяя.

Эмма вздохнула. Она собиралась на чай к Корби.

– Сегодня, – сказала она.

Ее отец нашел ситуацию забавной. У него был ключ от мельницы, и он, хихикая, протянул его Эмме. Эмма сказала:

– Я бы просто вошла и подождала внутри некоторое время. Но думаю, что Бет может наблюдать за мной через окна. Вряд ли я должна убирать в присутствии Корби. Ты упоминал, сколько он платит мне за уборку, или она думает, что я делаю это из любви к искусству?

– Ты собираешься делать уборку? – спросил отец, продолжая улыбаться.

– Да, если от меня этого ждут, – подтвердила Эмма.

Она не расстроилась, что выпала возможность побыть одной на мельнице. Она не будет смотреть картины, пока не придет Корби. Она не собирается ничего нарушать, но ведь у нее есть свои воспоминания, связанные с мельницей.

В помещении было чисто и достаточно аккуратно. Все так, как хотел бы Корби. Без сомнения, он не поблагодарит за уборку. Она отполировала серые каменные плиты первого этажа, которые выглядели до этого так, как если бы их иногда мыли, но редко полировали. Ей нравилась эта уборка. Вычистив все, она поднялась по железной лестнице, уселась на широком изгибающемся кожаном диване и стала листать газеты. Где-то через полчаса раздался стук в дверь, и она спустилась по лестнице, чтобы открыть. «Кто бы это мог быть? – спрашивала она сама себя. – Хоть бы не Крисси». Она велела отцу не сообщать Крисси, где она. Ей не хотелось больше истерик. Она собиралась попить чай с Корби, посмотреть его картины и поболтать немного. Это было все. И если бы это был Марк или Сара, то же самое она сказала бы и им. Не надо делать шума из ничего.