«Мастер и Маргарита» сквозь призму оккультизма. [Ч. 2] - [39]

Итак, согласно Джованни, Бог (вопреки церковной догме) не создал человека по своему образу и подобию, но предоставил ему самому творить свой образ. 

«О, высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, что пожелает, и быть тем, чем хочет!» - восклицает Джованни. Свободный выбор, не скованный божественным вмешательством, определяет высокое достоинство человека. 

Этот гимн творческим возможностям человека, свободному выбору, побудил многих исследователей увидеть в тезисе о свободной воле, отличающей человека от прочих творений, центральный момент учения Джованни о достоинстве человека».

Но об этом лучше было молчать - культура не была готова спокойно отнестись к такой ереси.

Также Джованни считается «отцом» христианской каббалы, он сыграл большую роль в возникновении большого интереса к каббале в ту эпоху.

В этом своём труде Джованни провозгласил, что Христианская истина лучше всего демонстрируется при помощи магии и каббалы. 

Многим современным учёным трудно было отличить эти понятия — магия и каббала. Джованни часто использовал слово каббала как синоним к слову магия, называя магию наукой, синтезирующей научный и теологический подход. 

Он отнёс каббалистические писания, с которыми был знаком, к древним эзотерическим знаниям, сохранённым евреями, в центре которого была Христианская идея, которая в свою очередь может быть постигнута изучением каббалы.

Обобщая важность магии для христианства, Джованни заявляет, что магия и каббала являются двумя инструментами, прекрасно доказывающими божественность христианства: « Nulla est scientia, quae nos magis certificet de divinitate Christi, quam magia et cabala» («нет другой такой науки, которая бы столь прекрасно подтверждала божественность христианства, чем магия и каббала»)». 

<...>

Как отмечает Ф. Йейтс, а после и С. Фармер, «сближение христианства, магии и каббалы основывалось на теологических учениях об евхаристии т.е. о субстанциональных превращениях хлеба и вина при определенной степени веры и необходимой формы любви и молитвы в божественное тело и кровь. Для Джованни это означало сущностное самораскрытие божественности человека. Причем это самораскрытие не менее зависело от воли и энтузиазма человека, чем от воли Всевышнего». Йейтс Ф.А. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 102, 112

<...>

«Вклад Джованни в историю человечества невозможно переоценить. Именно он первым открыто сформулировал новый для Европы статус человека-мага, имеющего в своем арсенале средства как магии, так и кабалы и употребляющего их для воздействия на мир, влияющего на свою судьбу с помощью науки. И именно на примере Джованни можно изучать самое зарождение связи между религией и оформлением статуса мага». — Пико делла Мирандола и каббалистическая магия – Глава V в книге Йейтс Ф.А

А теперь несколько слов дадим непосредственно Джованни, (т.е. приведем выдержки из его работ) что, в его понимании, есть МАГИЯ

ИЗ Джованни Пико делла Мирандола РЕЧЬ О ДОСТОИНСТВЕ ЧЕЛОВЕКА Перевод Л.Брагиной. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли в 5-и тт. Т.1. с. 506-514. СМ. Библиотеку Я. Кротова. http://krotov.info/lib_sec/16_p/pic/0_1.htm

«Мы выдвинули  положения о магии, смысл которых в том, что есть две магии, одна из которых полностью основана на действиях и власти демонов, что чудовищно и подлежит осуждению; другая же, если хорошо поразмыслить, есть не что иное, как завершающая ступень философии природы. Греки упоминают и ту и другую, одну называя колдовством и не считая ее достойной имени "магия", другую же — высшую и совершенную науку — обозначая специальным термином "магия". В самом деле, как утверждает Порфирий, на языке персов "магия" значит то же, что у нас — толкование и почитание божественного.

Итак, отцы, есть большое, даже громадное различие между этими науками. Одну осуждает не только христианская религия, но все законы, всякое хорошо устроенное государство. Другую одобряют и ценят все ученые, все народы, серьезно занимающиеся изучением астрономии и теологии. Первая — самая лживая из наук, вторая — надежная и прочная. 

Всякий, кто занимался первой, всегда делал это тайно, потому что на ее сторонников это навлекало позор и бесчестие; другая стала источником высшей научной славы и почета как в древности, так и в более поздние времена. 

………

Итак, ясно, что насколько одна магия противоестественна и ложна, настолько другая — божественна и благотворна. И особенно важно то, что одна, предавая человека врагам бога, отвращает его от бога, а другая возбуждает в нем восторг перед божественными творениями, следствием чего являются вера, надежда и любовь.

Что бы ни думал и не писал Джованни о магии, окружение думало иначе, т.е. мир не был готов к таким откровениям

ПОВТОРЮСЬ

Папа Иннокентий VIII, смущенный не только смелостью рассуждений, «выраженных новыми и необычными словами», о магии, кабале, свободе воли и иных сомнительных предметах, но и юным возрастом философа (ему было тогда 23 года), назначил для проверки «Тезисов» специальную комиссию, которая осудила часть положений, выдвинутых Пико.