Маршалы Наполеона - [5]

.

Солдаты революции

Два с лишним года, которые Бернадот сражается в рядах Рейнской армии (1792–1794), — не самые триумфальные в его военной карьере. «…Военная служба Бернадота (в это время. — А. Е.), — пишет его биограф, — была достойна похвалы, но в ней не было ничего выдающегося»^{15}. Удивляться тут, впрочем, нечему. Начало войны Французской республики с армиями Первой коалиции[12] было обескураживающим. Повсюду терпевшие неудачи французы беспорядочно пятились на запад, сдавая одну позицию за другой. В таких обстоятельствах как-то проявить себя, тем более стяжать воинскую славу, было делом совершенно безнадежным.

Храбрый солдат, но никудышний полководец, Кюстин, оккупировавший земли на левом берегу Рейна, затем вынужден был их оставить. Разбитый пруссаками, он был отброшен со своей деморализованной армией к линиям Виссембурга. Все складывалось совсем не так, как рассчитывали ратовавшие за войну жирондисты[13]. «Война-потоп», призванная «обновить лицо мира», обернулась для Франции тяжелыми поражениями. Не видя радужных для себя перспектив на Рейне, Бернадот хочет перейти в Пиренейскую армию. Однако из этой затеи ничего не выходит. Между тем положение дел на Рейне постепенно изменяется в лучшую для французов сторону. 4 апреля 1794 г. Бернадот получает в свое распоряжение 71-ю полубригаду в составе одного старого батальона из 36-го полка и двух батальонов волонтеров. В весеннем наступлении республиканских войск, которыми командует генерал Пишегрю, «человек с необыкновенными дарованиями»^{16}, Бернадот возглавляет эту только что сформированную воинскую часть. В кратчайший срок он умудряется навести дисциплину и порядок в рядах своих подопечных. Не обладая выдающимися талантами стратега и тактика, Бернадот, однако, в полной мере обладает иными свойствами: способностью внушать солдатам уверенность в успехе и неким личным магнетизмом, побуждающим их следовать за ним, пренебрегая опасностью^{17}. В полной мере Жану Батисту доведется проявить себя в этом смысле уже в начале мая 1794 г. близ Гиза, где его волонтеры успешно отражают нападение, предпринятое австрийцами. Расторопного и энергичного полковника замечает только что прибывший из Парижа Сен-Жюст. Ближайший сподвижник Робеспьера[14], жесткий и непреклонный комиссар Конвента[15], прозванный современниками «ангелом смерти», остается им доволен. Он даже высказывает пожелание (в его устах равносильное приказу) немедленно присвоить Бернадоту чин бригадного генерала. Жан Батист скромно отказывается от повышения. Ему, заявляет Бернадот, «недостает талантов для того, чтобы занимать ciоль высокий пост»^{18}. Разумеется, он лукавит. Причина отказа иная. Бернадот не желает получать повышение из рук штатского человека, будь это даже сам Сен-Жюст. Вряд ли, конечно, как считает один из его биографов, Жан Батист был столь проницателен, что тогда, в мае 1794-го, предвидел события 9-го термидора[16] со всеми вытекающими отсюда последствиями^{19}.

В годы службы на Рейне близким другом Бернадота стал генерал Франсуа-Северен Марсо, этот подлинный «лев французской армии». И Бернадот, и Марсо вместе участвуют в ряде сражений, в том числе и в знаменитой битве при Флерюсе (26 июня 1794 г.). Правда, здесь Бернадот со своей полубригадой сражается уже в рядах Самбро-Маасе кой армии, которой командует генерал Журдан. Его непосредственный начальник, дивизионный генерал Жан Батист Клебер, более чем доволен мужеством солдат Бернадота, не только отбивших все атаки австрийцев, но еще и мощно контратаковавших неприятеля, захватив множество пленных. Прискакав на взмыленном коне к расположению отряда Бернадота, Клебер поздравляет его с победой. «Полковник, — кричит он ему, — я назначаю вас бригадным генералом здесь, на поле боя!»^{20}

Бернадот

Через два дня после Флерюса (29 июня 1794 г.) Бернадот получает чин бригадного генерала, а еще через три месяца (2 октября 1794) следующее повышение — чин дивизионного генерала, высший чин во французской революционной армии. Историки подсчитали, что за 15 месяцев Бернадот пять раз получал повышение по службе. Его солдаты форсировали реки, сражались в авангарде, осаждали неприятельские крепости… Всюду, где было опасно, где решалась судьба сражения, они видели своего командира. Высокий, стройный, с длинными иссиня-черными волосами, орлиным носом и сверкающими глазами, он пользуется непререкаемым авторитетом у своих подчиненных. Пылкое восхищение, чувство, очень близкое к любви, побуждает кое-кого даже сравнивать Бернадота с… «богом войны».

После одного удачного для французов боя неподалеку от Юлиха (в октябре 1794 г.) Клебер сообщает Журдану: «Я не могу нахвалиться генералом Бернадотом и Неем, которые ежедневно доставляют мне все новые доказательства своих талантов и отваги… я счастлив, что предоставил им посты, которые они занимают»^{21}.

Журдан

Годы, проведенные Бернадотом в рядах Самбро-Маасской армии (1794–1796), когда он участвует практически во всех мало-мальски серьезных военных операциях, делают его известной личностью в глазах начальства и еще больше способствуют его популярности в солдатской массе. Во многих случаях Жана Батиста выручает его гасконский темперамент. Он как никто другой умеет заставить себя слушать и подчиняться своим приказам. Поток пламенного красноречия, который он обрушивает на головы своих солдат, когда того требуют обстоятельства, заставляет даже самых отъявленных смутьянов идти на попятную.