Мальчишки - [8]

«Вот задира, — разговаривает сама с собой Ленка. — Еще красный бант носит. Ябеда. Всегда подкарауливает. После школы опять встретит. Мальчишек подговорит».

А по коридору звенит, захлебывается колокольчик, словно озяб без дела и вот разогревается, бойко, радостно: «Скорей, Ленка. Не опоздай… здай… здай!..»

Скачет Ленка через ступеньки, вбегает в класс, с шумом усаживается за парту и приглаживает рукой волосы.

Ленка любит географию — широкую плотную карту, висящую на доске, круглые поблескивающие глобусы, от них и пахнет по-особенному, деревом, краской и морем.

Положит голову на руки, слушает, как учительница рассказывает, длинной указкой отыскивая страны. И необыкновенно Ленке, точно она проплывает океанами, открывает неведомые острова, даже не моргнет Ленка, а сама там, далеко, за картой…

Как-то подошла к учительнице после уроков, спрятала руки за спину, сказала:

— Нина Петровна, найдите мне, пожалуйста, один город. У меня никак не находится. Он маленький. Згеж его название.

Зашли в низкий кабинет — запахло клеем, бумагой. Долго искали в ворохе карт черную точку городка — не находили, будто и нет его совсем, будто выдумала его Ленка. Нашли в тонком атласе. Прочитали: Лодзенское воеводство и рядом — крошечный городок Згеж.

— Как игрушечный, — сказала Нина Петровна.

— У меня там папу убили, — сказала Лена.

Снег идет, неслышный, крупный. Ложится ровно, спокойно.

Ленка бежит домой, загребает валенками снег, отбрасывает в сторону. Выучу уроки, на салазках пойду кататься. Колька отнимет. С горы прогонит. Натолкает за воротник снегу. Домой загонит. А из окна глядеть можно. Не утащит салазки.

— Стой, — ухватил кто-то сзади за пальто.

Двое мальчишек стоят перед Ленкой, позади них Любка.

— Снег нынче сладкий. Может, отведаешь? — сказал один.

— Может, сугроб съешь? — важно вставил другой.

— В снег ее головой, — завизжала Любка.

Взяли за руки. Отбивалась Ленка, укусить пробовала, — шапка сбилась, поскользнулась и упала лицом в снег, чуть не задохнулась. А Любка бегала вокруг, глядела, как Ленку окунали в глубокий снег и смеялась, тараща глаза, и красный бант прыгал на спине.

И когда Ленка почувствовала, что вот-вот заревет, кто-то крикнул:

— Ага… Попались! Одну втроем бить.

Вскочила, проглотила слезы. Любка удирает по улице, а в сугробе, рядом, верхом на Любкином защитнике сидит Колька и трет снегом ему лицо.

Засмеялась Ленка, подошла ближе.

— Не надо, Коль. Ну их… Хватит с него.

И оттого, что Колька послушался, и оттого, что горело жарко лицо и прямо по сугробам смешно удирал, не надевая малахая, последний Любкин защитник — ей стало легко, она принялась стряхивать с Кольки снег варежкой, а он говорил:

— Вот еще, выдумала. Что я, цаца какая, что ли? Я так, от нечего делать за тебя. Уйди…

— Я тебе салазки дам, — торопится Ленка, — целый день можешь кататься.

И шли они к дому медленно по чистому снегу — впереди Колька в большеухом малахае, чуть сзади Ленка, с оторванной пуговицей.

— Ты ко мне приходи, Коль. У меня книжки есть.

— Надо больно. Еще чего скажешь, — бросает через плечо Колька.

А снег идет, и весь мир кажется светлым, прозрачным, и дома чистенькие, четкие стоят вдоль улицы и глядят гладкими стеклами окон на Кольку с Ленкой.

Вечером приходит дядя Саша, приносит Ленке конфеты. Он мамин друг. Он улыбается, вытирает платком лоб и мало говорит. Он читает газеты. Его пальто висит рядом с отцовским — рукав к рукаву, будто здороваются так рукавами, по-пальтовски.

— Морозно сегодня, — говорит дядя Саша из-за газеты.

— Очень, — подтверждает мама.

— Вовсе не холодно, — вставляет Ленка.

Маме неудобно за Ленку. Она включает радио. Она садится около дядя Саши, и они разговаривают за газетой.

— Дядя Саша, а у меня медаль с дыркой есть. И погоны, — громко произносит Ленка в газету.

— Это интересно, Лена. А почему с дыркой?

Ленка делает вид, что не слышит. Она поет тихонько:

Где ж вы, где ж вы,

Где ж вы, очи карие.

Где ж ты, мой родимый край.

Впереди страна Болгария,

Позади река Дунай.

Ей грустно становится от песни. Она складывает на коленях руки и думает, сдвигая черные брови. Сейчас ее отправят спать. Дядя Саша кончит читать газету, и мама скажет:

— Лена, отправляйся спать.

Скажет. А сами будут сидеть на диване и слушать радио.

— Я сегодня поздно лягу спать, — говорит Ленка.

— Почему? — удивляется мама.

— Не хочу… Я днем спала.

Дядя Саша поднимается, поправляет галстук.

— Вы уходите? — весело спрашивает Ленка.

— Ухожу.

— И я спать пойду. До свиданья, дядя Саша.

Зимняя ночь тянется скучно и долго. Одиноко фонари стоят в проулке, мигают на ветру, будто силясь побороть тяжелую дрему. Длинные тени, как темные тропы, лежат через дорогу. Город спит, занесенный плотным снегом.

Светает беззвучно и медленно. Кажется, кто-то неторопливо забрасывает тени снегом, зажигает осторожно окна и, наконец, будит дворняжек — и они, сонно потягиваясь, прочищают лаем горло.

И вот уже дворник сгребает снег большой лопатой, и звонкий трамвай катит по закоченевшим рельсам.

Колька ждет Ленку у школы. Ходит подле мерзлых лип, трогает пальцами ледяную кору и дует в руку — холодно.

Вот засоня. Косы заплетает, а здесь мерзни. Собак боится. С матерью за руку в школу ходит. Выдумает! Украдут, что ли.