Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [170]
Недооценка врага – скверная вещь, говорили в разной форме и Суворов, и Бисмарк, и Ленин. Мы должны признать, как аксиому, что советская пропаганда в наши дни – лучшая. Секрет ее силы не в количестве и даже не в качестве материала, но в его направленности. Она умеет распознавать направление ветра эмоций народных масс, и лавирует, пользуясь этим ветром, и тем заставляя его служить своим целям.
Ветер, дующий теперь в народных массах СССР, есть дыхание возрождающейся, выздоравливающей после тяжкой и долгой болезни российской всеобъемлющей народно-государственной надплеменной национальной традиции. Ее стержень – российское государственное и культурное единство. Этот стержень пронизывает одиннадцать веков ее истории и, держась именно за него, устояло Российское Государство при катастрофическом превращении России в СССР. Судорожно вцепляются в него сознающие свое внутреннее одряхление социал-коммунисты, видя в нем, и только в нем свою опору в предстоящей смертельной схватке. Они умеют видеть настоящее и рассчитывать будущее. Именно поэтому они торопливо очищают национальное самосознание племен и народов СССР – российского народа – от налипшей на него в минувшем веке «прогрессивной» антинациональной шелухи. Лавировать при этом ветре из глубин им очень трудно, но другого пути нет.
Бурбоны, как известно, не забывают отжившего и не способны понять настоящее, насущное. Бурбоны неистребимы, многообразны, вездесущи. Их специальность – реставрация материалов со свалки исторического мусора. После французской революции они пытались реставрировать осколки сословной монархии: готовясь к окончанию русской революции – пытаются подновить и пустить в оборот гнилушки растоптанной ею (русской революцией) керенской демократии.
Консервативной, рецептурной формой мышления одержимы не только мелкотравчатые вишняки из наших эмигрантских щелей. Ей подвержены и многие великие мира сего. Подчиненный ей, этой консервативной рецептуре, г. Трумэн оскорбил русский народ, искренно стремясь к сближению с ним. Исходя из того же, и стремясь также найти контакт с русским сфинксом, Дон Левин и субсидирующие его капиталисты начинают свою дружественную акцию именно с того, против чего направлена политическая эмоция современного российского народа, против его ясно выраженного стремления сохранить свое надплеменное национальное российское единство и укрепить его связью с историческими корнями российской государственной культуры.
Организованный господами Лайонсом и Дон Левиным СОНР[221] пока (когда пишется эта статья) еще не опубликовал полностью, и, вероятно, даже не выработал своей программы. Но два ее тезиса уже ясны. Это: 1) самоопределение «наций» вплоть до отделения; 2) нерушимость «демократических свобод» в той их форме, какую установил минувший XIX век, т. е. республика и партийное представительство.
Оба эти тезиса отвергнуты и растоптаны всем ходом развития российской (октябрьской) революции. Ее первым актом был разгром керенской демократии и разгон безупречно демократического с точки зрения XIX века Учредительного Собрания. В ходе Гражданской войны были опрокинуты все «самоопределения». Российский народ молчаливо поддержал первый акт и активно содействовал второму.
Прогрессивна или реакционна насильственная реставрация этих отвергнутых народами российской нации доктрин? Сохранили ли до сих пор племена российского народа этот протест против чуждых, навязанных им извне, политических доктрин?
По словам г. Токаева, основывающегося на утверждении маршала Жукова, в Сталинградской битве участвовало 50 % нерусских солдат, а в штурме Берлина – 70 %. Эти нерусские российские солдаты защищали и защитили российское национальное единство от посягательства на нее Гитлера и Розенберга. Таков их ответ на первый тезис программы СОНРа.
По словам того же г. Токаева, на тайном совещании генералов-антисталинцев было решено поддержать диктатора Сталина в борьбе за Россию, т. е. укрепить твердую власть. Это решение действенно осуществлено всей армией. В нем ключ к ответу на второй тезис СОНРа.
Отсутствует ли у российского народа стремление к свободе и народоправию? Конечно, нет. Стремление к свободе заложено во всем живущем. Но российский народ глубинно, почвенно сознает, что осуществление его державства и свободы неразрывно связано с организацией твердой власти и для реализации этого процесса устарелые (и не оправдавшие себя) рецепты XIX века не пригодны. Он ищет своего пути к свободе и народоправию и находит его в одиннадцативековой традиции русской государственности, гармонично сочетавшей в себе самобытные демократические формы с самобытной же организацией твердой власти – Российской Монархией.
Пытавшиеся расчленить Россию путем «самоопределения наций» немецкие оккупанты Гитлер и Розенберг были осведомлены И. Л. Солоневичем об этой русской национальной традиции. Восточное Министерство и ОКВ производили в 1943–1944 гг. аналогичные опросы среди интеллигенции оккупированных областей, и получили аналогичные данному И. Л. Солоневичем ответы, но не хотели услышать и понять этих слов, произнесенных людьми.
