Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [169]
Не был ли этот Герасим культурно национальным предком современного инженера Окулова, таким же, как он, средним интеллигентом своего времени? Не вспыхнет ли в сердце подсоветского инженера чувство гордости этим своим русским предком?
Читаем дальше: «Художественную роспись в этом дворце выполняли царские иконописцы Симон Ушаков со товарищи Федором Евстигнеевым и Иваном Филатовым». Размах был не шуточный. На одну позолоту пошло 20.200 листов «немецкого золота»… Что почувствуют современные русские художники, прочтя это?
Еще дальше: «Оружейной Палаты мастер Петр Высотский поставил у трона фигуры движущихся и рыкающих львов», о которых Симеон Полоцкий писал:
Современный русский подсоветский интеллигент, комбинатор и конструктор, вряд ли согласится с фармацевтами вишняками, наклеивающими национальную Русь этикетку: «до прибытия из Германии Радищева, интеллигенции в России не было». Он, этот современный русский интеллигент знает, какое количество интеллектуальной энергии, творческого ресурса потребует конструкция таких механизмов.
Цитировать дальше эту книгу не стоит. Отметим лишь, что в ней ни разу не упомянуто имени Сталина и ВКП(б), как и в ряде однотипных изданий того же периода.
И еще одна деталь: в той же книге дан снимок Царских Врат из церкви села Монастырщины, Тульской области. Они стоят сейчас в одном из музеев Москвы, как образец высокой индустриально-художественной работы (резьбы по металлу) XVI в. Я вырос в 15 верстах от Монастырщины, часто бывал там, видел эти Врата, и никто не мог тогда сказать мне о их происхождении.
Современный средний интеллигент разыскал эти Врата, распознал и утвердил в качестве аргумента своей почвенности, своей культурной и национальной традиции, сорвав этим пошлую этикетку «прогрессистов» о «бескультурье» русского прошлого.
Но кто же готовил этих средних интеллигентов Московской Руси? Ведь принято думать, что школа в России началась лишь с Петра, с его Навигацкого училища, точнее, со Славяно-Греко-Латинской Академии, основанной в 1687 г. под влиянием «западных» веяний. Статьи выпусков «Москва в ее прошлом и настоящем» рисует иную картину.
Они рассказывают, документально подтверждая, о многих других школах, открытых ранее в Москве и других городах. Цитируется челобитная 1667 г. об открытии в Китай-городе приходского училища с преподованием греческого, латинского языков и прочих «свободных» учений, приводятся документы о специальной школе подьячих Посольского Приказа при Заиконоспасском монастыре, школе переводчиков и грамматиков при Печатном дворе, школе древних языков, истории и философии боярина Ртищева (1649 г.), и ряде приходских «школьных домов». «В XVI веке школа на Руси не была редким явлением и весьма ошибочно думать, что до-Петровская Русь была неграмотной страной»… Рукописные буквари и учебники существовали уже в XVI в. (даны иллюстративные документы), а в XVII – появились «массовые» издания букварей печатных: только за четыре года (1647–1651) их было выпущено в Москве 9.600 экземпляров, не считая «Книжиц малых, иже в научении бывают детям».
М. В. Довнар-Запольский в монографии «Торговля и промышленность Москвы»[220] рисует яркую картину профессионального образования в допетровской Руси. Он свидетельствует о наличии в ней частных технических школ (вернее групп), давших таких розмыслов-инженеров, как Антип Константинов, строитель замечательных Патриарших палат, Алексей Корольков, строитель огромного Хамовного двора в 1658–1661 гг., т. е. мануфактурной фабрики, опередившей по времени знаменитые «мануфактуры» Кольбера во Франции… «Можно с достоверностью утверждать, пишет он, – что некоторые виды мастерства были обусловлены особою записью, особым испытанием», т. е. экзаменом, дипломом. В числе таких профессий он насчитывает только по обработке металла более тридцати.
Не забыто и искусство, монастырские и придворные живописные школы, давшие таких мастеров, как, А. Рублев и С. Ушаков. Засвидетельствована даже Школа нотного пения, графическое изображение занятий в которой найдено в рукописном Житии св. Сергия Радонежского…
Какие же эмоции владеют сейчас авторами и читателями этих массовых изданий – профессорами и студентами, учителями и школьниками, т. е. средним русским современным интеллигентом? Я акцептирую эту статью на него, т. к. он представляет сейчас в СССР фактически ведущую и наиболее значительную силу, даже при террористическом нажиме аппарата торжествующего социализма. Не забудем того, что большинство призывного возраста состоит из окончивших семилетку, и культурный уровень современного рядового инженера и квалифицированного рабочего, колхозного агронома и комбайнера, лейтенанта и сержанта, – в основном одинаков.
Исследовательской и популяризационной работой охвачены решительно все секторы российского национального прошлого, все направления и ответвления национальной традиции. Из мрака забвения ярко выступают образы даже малоизвестных национальных героев генералов и адмиралов (Сенявин, Ушаков, Хрулев, Давыдов…), писателей и мыслителей (Лесков, Стасов…), художников, скульпторов, музыкантов (Суриков, Нестеров, Мартос, Баженов, Верстовский). На осмеяние или поношение прошлого нации нет и намека. Даже монархия в историческом ее плане рисуется, как прогрессивный и положительный фактор: мудрым и прозорливым мужиком-скопидомом, «хозяином», выступает из глуби веков Иван Калита, вождем
Борис Николаевич Ширяев (1889-1959) родился в Москве в семье родовитого помещика. Во время первой мировой войны ушел на фронт кавалерийским офицером. В 1918 году возвращается в Москву и предпринимает попытку пробраться в Добровольческую армию, но был задержан и приговорен к смертной казни. За несколько часов до расстрела бежал. В 1920 году – новый арест, Бутырка. Смертный приговор заменили 10 годами Соловецкого концлагеря. Затем вновь были ссылки, аресты. Все годы жизни по возможности Ширяев занимался журналистикой, писал стихи, прозу.
Рассказы о жизни послевоенной эмиграции в Европе и воспоминания. Несмотря на заглавие сборника, которое может показаться странным, Ширяев не выступает как националист.Орфография автора.
Автобиографическая повесть по мотивам воспоминаний автора о жизни на оккупированном фашистами Кавказе.
Издается новый расширенный сборник итальянских эссе самого известного писателя «второй волны» эмиграции, прославленного книгой-свидетельством о Соловецком лагере «Неугасимая лампада», написанной им в Италии в лагерях для перемещенных лиц, «Ди-Пи». Италия не стала для Б. Н. Ширяева надежным убежищем, но не могла не вдохновить чуткого, просвещенного и ироничного литератора. Особый для него интерес представляло русское церковное зарубежье, в том числе уникальный очаг православия – храм-памятник в Бари.
В феврале 1945 года Ширяев был откомандирован в Северную Италию для основания там нового русского печатного органа. После окончания войны весной 1945 года Борис Ширяев остался в Италии и оказался в лагере для перемещённых лиц (Капуя), жизни в котором посвящена книга «Ди-Пи в Италии», вышедшая на русском языке в Буэнос-Айресе в 1952 году. «Ди Пи» происходит от аббревиатуры DPs, Displaced persons (с англ. перемещенные лица) — так окрестили на Западе после Второй мировой войны миллионы беженцев, пытавшихся, порой безуспешно, найти там убежище от сталинских карательных органов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.