Снова подействовала магия имени; меньше чем через пять минут она услышала в трубке мужской голос:
— Мисс Зонопулос! Какая приятная неожиданность! Вы в Англии?
— Да. Но, судя по тому, как нелегко до вас добраться, я могла бы с тем успехом сидеть и на Северном полюсе. Но вы, наверное, очень заняты и сердитесь на меня?
— Для вас я никогда не занят. Я не забыл вас, мадемуазель!
По его тону никто бы не догадался, в каком негодовании пребывал Дуброски, узнав, что кто-то осмелился прервать его занятия, пока не узнал фамилию звонившей. Его любезность наверняка сильно удивила бы измученных артистов, которые проводили его со вздохом облегчения, получив краткую передышку от непрекращающихся: «Нет, нет, не так! Вот так!» И каждый, несмотря на внутреннее раздражение, должен был все проделывать заново.
— Я хочу пригласить вас поужинать со мной сегодня, — заявила Афина. — Отец за границей. Мне надо поговорить с вами, Иван. Вы можете приехать к восьми часам? Белгрейв-сквер, 500.
Дуброски мгновенно решил пренебречь уже назначенными на этот вечер делами. На такое приглашение он даже не мог надеяться; хотя дочь, конечно, это еще не отец, но это как-никак ближайшая связь с ним и неплохой шанс разузнать о возможных перспективах.
— Я буду рад, — откликнулся Дуброски. — Очень мило с вашей стороны вспомнить обо мне. Ровно в восемь.
— Договорились. Заказываю ужин на половину девятого. Буду рада вас видеть, — светски заключила Афина.
Ожидая гостя в малой гостиной своей квартиры, Афина была наполовину уверена, что зря потратит время. Она очень хорошо помнила Ивана Дуброски; но в тот последний раз, когда они виделись, он был далеко не столь важной фигурой, как ныне. Хотя в кругу ее знакомых было немало художников, актеров, даже писателей, Дуброски был едва ли не единственным, с кем имел дело отец. Афина подбирала себе в компанию только таких деятелей искусства, которые уже сами создали себе имя, а потому имели большой общественный вес в глазах ее окружения, тоже склонного хвастаться знакомством со «светскими львами». Люди должны были быть привлекательными в глазах Афины; что же касается Дуброски, то он, со своей лохматой гривой и страстью к искусству, отнюдь не мог претендовать на эту роль. Когда-то она бездумно сказала Гиффорду, что отец один раз помог Дуброски. На самом деле все обстояло следующим образом. Иван, в то время еще сам танцевавший в балете, был одержим идеей создания собственной балетной труппы. Он вложил все свои средства в это предприятие, но прогорел. Он испытывал крайнюю нужду в деньгах, когда Геркулес Зонопулос по чистой случайности посетил театр в одной маленькой южноамериканской стране, где гастролировал балет Дуброски. У них уже не было денег даже для того, чтобы просто вернуться во Францию, где планировались дальнейшие выступления.
Геркулес, со своим тонким художественным чутьем и быстрой реакцией на все заслуживающее внимания, сразу признал достоинства и перспективы того, что делал Дуброски.
Иван, в свою очередь, прослышав о репутации Зонопулоса как большого человека, склонного помогать любой собаке, лишь бы в ней была видна искра таланта, не преминул обратиться к нему за помощью, честно выложив все карты на стол. Он попросил «сущую безделицу» для миллионера, ему эти деньги могли бы позволить реализовать свою мечту. Получив искомое, он смог благополучно вернуться в Париж для запланированных спектаклей. Хотя от их выступлений Сена не потекла вспять — на самом деле труппа вскоре распалась, — Иван получил рекомендацию от Зонопулоса и был принят на работу в новую труппу, лидером которой была одна балерина, ближайшая «подруга» знаменитого композитора, специально для нее писавшего музыку к балетам. Вскоре она ухе выслушивала захватывающие теории странного незнакомого человека и полностью прониклась его энтузиазмом. Иван всегда считал именно этот эпизод началом своей настоящей карьеры, а Геркулеса Зонопулоса — главным архитектором своей судьбы. И надеялся, что так будет и дальше.
Балетмейстер прибыл точно в назначенное время. Афина встретила его стоя у высокого резного камина. Своим быстрым, цепким взглядом Дуброски оценил обстановку и остался удовлетворен увиденным. Высокая стройная молодая женщина в золотистом брючном костюме с отложным воротником и длинными рукавами, в кофточке китайского стиля…
Афина сделала несколько шагов навстречу и протянула руку:
— Очень приятно снова вас видеть. Проходите, присаживайтесь!
— Как мило, что вы пригласили меня, — в свою очередь ответил Дуброски. — Ваш отец…
— За границей, как я уже сказала. Возможно, вы уже слышали, что он собирается жениться?
— До меня доходили слухи, — неуверенно проговорил Иван, — но…
— Слухи — не всегда ложь, — прервала его Афина. — То, что вы слышали, — правда. Но я пригласила вас не за тем, чтобы обсуждать моего отца. Во-первых — что вы будете пить? Карлос за нами поухаживает. — Слуга безмолвно возник в дверях. — Коктейль с шампанским или?..
Коктейли уже были приготовлены. Дуброски взял бокал, быстро сообразив, что от него не ждут дальнейших комментариев по поводу последней новости, и устроился на глубоком мягком диване рядом с хозяйкой.
