Любовная история галлов - [87]

Так как подлинные события никогда не бывают достаточно необычными, чтобы развлечь по-настоящему, я прибег к выдумке, полагая, что она больше понравится, и <…> сочинил множество подробностей, о которых никогда ни от кого не слыхивал (с. 171 наст. изд.).

Бюсси сознательно разделяет историю и роман, делая выбор в пользу последнего^**54. В этом отношении вымышленные имена, фигурирующие в произведении, несут дополнительную смысловую нагрузку: они не просто отсылают к двойным референтам, но и позволяют вовсе обойтись без таковых. Кто скрывался за именем Арделизы: госпожа д’Олонн или Генриетта Английская? — современному читателю это уже не столь важно. Мы вправе рассматривать роман не только и не столько как хронику начала царствования Людовика XIV, а как произведение художественной литературы, обладающее собственным литературным значением и занимающее достойное мест о в романической традиции XVII века.

«Любовная история галлов» и литературная традиция

В современном литературоведении «Любовная история галлов» обычно обозначается как сатирический роман, что совпадает с определением самого Бюсси, данном в письме к герцогу де Сент-Эньяну (см. с. 171 наст. изд.). Как известно, слово «сатира» имеет двойную этимологию: от лат. satura, обозначавшего в простонародье «блюдо мешанины», а также от названия мифических существ, насмешливых полубогов-полуживотных — сатиров [лат. ед. ч. satyrus). «Любовная история галлов» вбирает в себя оба значения, так как, с одной стороны, отличается разнородностью формы, сочетает прозу со стихами, а с другой — имеет изобличительно-насмешливый характер и выступает с критикой современности.

Жанр сатирического романа восходит к античности. Его первым образцом считается «Сатирикон» Петрония — произведение, которое Бюсси знал и высоко ценил. О популярности римского автора в светских кругах середины ХVII века упоминают многие (см.: Collignon 1905: 21–85). Известно, что Петроний был, например, любимым писателем Сент-Эвремона, считавшего римлянина образцом «порядочного человека» (honnete homme) — свободного в суждениях, элегантного, иронично-насмешливого (см.: Saint-Evremond 1865/2: 279). На протяжении XVII века «Сатирикон» множество раз издавался, а также неоднократно переводился, причем одна из попыток была предпринята именно Бюсси в компании с герцогом де Вивонном и кавалером де Ранее (перевод так и не был закончен). Бюсси, по-видимому, привлекал изящный, остроумный язык римского автора, его непринужденная манера письма. Не случайно в глазах современников Бюсси пользовался славой его продолжателя. Шарль Перро так отзывался о нем в «Параллели древних и новых»:

Среди нас есть писатель той же природы, что и Петроний, который повествует с той же ясностью и даже с еще большей элегантностью, чем этот законодатель изящного (Perrault 1688–1697/2: 127).

«Любовная история галлов» во многом опирается на античный образец. Здесь и легкость повествовательной манеры, и откровенность в описаниях, и стремление изобразить современность. Однако на этом сходство между двумя произведениями не заканчивается. Речь идет не просто о литературном влиянии, но и о прямом цитировании источника. Как уже говорилось, сцена из «Истории Арделизы», в которой героиня назначает любовное свидание Тримале, практически дословно повторяет сцену из «Сатирикона», где Энколпий под именем Полиэна встречается с Киркеей. Заимствуя целый эпизод из римского романа, Бюсси как истинный классицист, с одной стороны, заявляет таким образом о своей приверженности античному образцу, а с другой — включая чужой текст в собственное произведение, пытается сравняться с предшественником и даже превзойти его. Надо сказать, в каком-то смысле это ему удалось. В течение более чем двухсот лет отрывок из Петрония оставался «неопознанным», и лишь в XIX веке было отмечено безусловное сходство^**55.

Не был Бюсси первооткрывателем жанра и в Новое время. Во «Французской библиотеке» (1664), дающей обзор современной Бюсси литературы, Шарль Сорель определяет сатирический роман как разновидность романа комического. «Сатирическое» Сорель связывал с неприличным и непристойным, хотя и отмечал, что основная цель сатиры — разоблачение человеческих пороков^**56. К «сатирическим историям» он относит книгу Рабле, испанский пикарескный роман, «Сатирикон Эуформиона» Джона Баркли. Этот список можно продолжить^**57.

В подражание Петронию сатирические романы первой половины XVII века писались по-латыни, вследствие чего оказались несколько в стороне от общего литературного процесса. Как отмечает Жан Серруа, речь шла «об ученой литературе гуманистов, воспитанных на античной традиции, которые писали для узкого круга избранных, используя культурный код, доступный лишь знатокам латинского языка и литературы» (Serroy 1981: 234). Исключение составляет «Сатирический роман» (1624) Жана де Ланнеля — единственный образец жанра первой четверти века, написанный на французском языке. Изображая нравы эпохи Генриха IV и Людовика ХIII, Ланнель выводит под вымышленными именами представителей самых знатных семей Франции и, нисколько не смущаясь столь «высоким» предметом изображения, правдиво повествует о пороках и «разнузданности человеческих страстей» (Lannel 1624: Au lecteur), бытующих при дворе.