Любовь Яровая - [8]
Пикалов (растерянно). Кто ж пленный?
Швандя. Кажись, ты.
Пикалов. Да я надысь уж взятый. На тебя линия.
Швандя. Что ж, веди!
Пикалов. Веди, веди! Да куда вести-то? Город чужой… Куда вести?
Швандя. Постой, погляжу. Кажись, в эту сторону. (Уходит за угол.)
Оба, оглядываясь и не видя друг друга, быстро убегают в разные стороны.
Пение. Выходит Чир, меняет флаги. Вбегает Швандя.
Дед, что делать? Ремиз? Скрозь дыры заткнуты.
Чир. Ай-ай, раб божий… Как же ты застрял?
Швандя. Дело задержало.
Чир. Какое же?
Швандя. Мирового масштабу.
Чир. Ну, пойдём, раб божий Феодор, выведу. Писано бо: «Днесь со мною будеши в рай».
Швандя. А писано — и ладно.
Появляется патруль.
Чир. Эй, сюды, братие! Вот это самый красный бес!
Патруль хватает Швандю.
Швандя. Ну, погоди, полосатый юда… Я к тебе из пекла приду!
Чир. А ты с молитвою, с молитвою… перед кончиной. Разбойник и на кресте покаялся. Помяни, господи, в раи воина Феодора.(Уходит.)
Трезвон колоколов, музыка. Буржуазия с цветами встречает отряд белых.
Елисатов. Самое тяжёлое было, ваше превосходительство, это спасать от хамов культурные ценности. Нередко приходилось жизнью рисковать. Вот, например, поручик Яровой!
Генерал. Господа! Будьте уверены, что помазанный хозяин державы российской не оставит без награды ни одной вашей жертвы! В своё время!
Елисатов. Вот, не угодно ли объявленьице прочесть!
Генерал и публика читают объявление. Входит Любовь Яровая. Яровой, увидев её, в изумлении останавливается, потом радостно бежит навстречу.
Яровой. Люба!
Любовь(увидев его, остановилась). Что… такое?
Яровой. Люба… ты?
Любовь один момент стоит, прислонившись к стене, потом с воплем падает к нему на грудь.
Нашёл, нашёл… Радость моя! Любушка!
Любовь. Постой! Постой! Ты? Не сон? Жив… жив?
Яровой. Жив.
Любовь. Мишенька… Мишенька! Два года оплакивала. Получила справку: убит под Замостьем… Дай, дай посмотрю… а! Ты болен? Рука висит… (Рыдая, целует его лицо, руки.)
Яровой. Пустяки. Война… Ты как?
Вбегает Горностаева.
Горностаева. Голубчики, милые! Уже висят мерзавцы! По Дворянской на каждом фонаре по большевику. Вот это власть! Дождались, слава богу!
Любовь. Зачем ты остался?
Яровой. Доброго утра, Елена Ивановна!
Горностаева(увидев Ярового). А! Ты здесь, миленький? Не ушёл?
Любовь. Миша, уйдём, уйдём, скорее!
Горностаева. Господа офицеры, арестуйте этого негодяя! Это комиссар Вихорь!
Генерал. В чём дело, поручик Яровой?
Яровой. Да вот, неблагодарность человеческая! Профессорша бранится: плохо охранял её имущество. Она не знала, что я жизнью рисковал.
Любовь. Что?
Генерал. Да, уж мы было помянули вас за упокой.
Горностаева. Так вы… наш… наш?.. (Радостно жмёт ему руку, обнимает.)
Вводят под сильным конвоем Хруща, Мазухина и других жегловцев.
Яровой(рапортует генералу). Злоумышленники, покушавшиеся на Жегловский мост.
Любовь. Миша? Ты?.. Неправда! (Падает.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
Ночь. Глухая местность — за городом, у оврага. Тишина. Потом приближающееся пение Шванди. Он выходит в сопровождении двух конвойных. Остановились.
Первый конвойный. Да где ж он, чёртов город? В небе светит, а на земле не видать. Стой, отдохнём.
Сели.
Швандя (поёт).
Первый конвойный. На черта тебя сюда за двадцать вёрст было гнать, раз можно было повесить на месте?
Швандя (закуривает). А может, та местность меня не располагает.
Первый конвойный. А я думаю, тебя, бандита, на этой местности прикончить — и квит! Всё равно приговорённый.
Швандя. Это, конечно, спасибо за аккуратность. Только сначала в тюрьму меня доставьте.
Первый конвойный. Пока доставишь, рассвет, и повесить тебя за ночь не успеем.
Швандя. А мне не к спеху. (Поёт.)
Первый конвойный. Брось. Не дери собачью глотку.
Швандя. Перед смертью требуется прочистить. (Поёт.)
Первый конвойный. Не пой, говорят тебе, перед смертью!
Швандя. А после смерти голосу не хватит. А песня смерти не помеха.
Первый конвойный. То-то! Смерть рукой не отведёшь. И всё на свете суета и тлен. Вот ты, большевик, немцам продался, капитал с их получил, а на тот свет с собой не унесёшь.
Швандя. Где уж! Не донесёшь!
Первый конвойный. А! Много, видно, загрёб?
Швандя. Да, средственно.
Второй конвойный. А какую примерно сумму? Кайся же перед смертью!
Первый конвойный. Авось бог хоть малость греха скинет.
Швандя. Каяться-то не вещь, да кабы попа добыть.
Первый конвойный. Попа для вас, христопродавцев, не полагается, а я всё ж таки церковный староста.
Швандя. А! Ну, это подходяще.
Первый конвойный. Ну вот, говори, как на духу: сколько с ерманца за продажу веры-царя-отечества цапнул?
Швандя. Да, слава богу, не обидели. За веру по сто гульдов, обратно, на рыло пришлось, за царя по двести, аа отечество — оптом стервингами платили.
Первый конвойный. Сколько жо это на царские деньги?
Швандя. Да тысчонок, как бы не сбрехать, сорок.
Второй конвойный. Ох, чёртов буржуй!
Первый конвойный. Где они у тебя?
Швандя. При себе, конечно, я свой капитал никому не доверяю.
Первый конвойный. А ну покажь!
