Логика птиц - [64]

От изумления все растерялись,

преобразились, о том и не зная, и стали иными.

Смотрел на себя настоящий Симург,

сам себя непрерывно созерцающий в этой тридцатке.

Когда в сторону Симурга взор они обращали,

тот Симург был этими тридцатью здесь.

Когда взгляд переводили они на себя,

эти тридцать здесь были Симургом, но уже — там.

А если одновременно всматривались и в себя, и в Симурга,

все становились единым Симургом, без увеличения и без уменьшения.

Этот был тем, а тот — этим,

никто во всем мире не слышал такого.

Утонули все птицы в великом удивлении,

без единой мысли находясь в размышлении.

В случившемся ничего не поняв,

к Хазрату безмолвно воззвали они.

Просили Его открыть величайшую тайну,

чтобы в моём и твоём «я» разобраться.

Господин откликнулся без единого звука:

«Этот Симург, солнцу подобный, есть зеркало.

Пришедший к нему и заглянувший в него

и душу, и тело, и их сочетания — всё в нём увидит.

Поскольку здесь вас тридцать пришедших,

тридцать птиц вы и видите в зеркале.

А если здесь вас окажется сорок или полсотни,

то и с этой истины вы подобным образом вновь снимете

занавес.

Хотя много выстрадать вам пришлось,

но видите вы себя, и видели только себя.

Разве кому-то дано видеть Нас?

Разве глаз муравья видит звезды?

Встречался ли вам муравей, наковальню несущий?

Нли комар, поднявший своим жалом слона?

Всё выученное после испытанного вами состояния не имеет значения,

равно как и сказанное, и услышанное,

как все стоянки, что у вас позади,

и всё мужество, каждым проявленное.

Лишь в Наших действиях вы пребывали,

а на стоянке Нашей сути и качеств словно все спали.

И пусть вы остались тридцатью удивлёнными птицами,

уже без сердца, без выдержки и без души,

но Мы неизмеримо выше Симурга как некоего качества,

ибо Мы суть Симург с подлинными качествами.

Исчезайте в Нас с сотней оттенков нежности и почтительности,

дабы, побывав у Нас в глубине, иными себя обрести».

И наконец птицы исчезли в Нём навсегда,

тень потерялась в солнце, и всё.

И об этом беседа шла, пока они шли,

и едва добрались, не осталось у них ни корней, ни голов.

И оборвать здесь речь неизбежно:

не осталось ни идущего, ни предводителя, путь окончен.

Ещё о Халладже

Говорят, когда в языках пламени

сгорел Халладж полностью,

подошёл некий влюблённый с палкой в руках

и присел возле таза с пеплом[358].

А потом держал пламенную речь,

перемешивая весело пепел.

Говорил: «Скажите правду, где теперь тот,

кто охотно кричал: "Я есть истина"?»

Всё, что ты слышал и говорил,

и всё, что ты повидал и узнал,

всё это — не более чем сказки начало.

Исчезай, ибо в этих руинах не место тебе.

Требуется универсальное, чистое и состоятельное,

а частное, есть оно или нет, совершенно не важно.

Есть солнце истинное, и постоянно оно,

скажи: не частица его мне нужна, и не тень! вот и всё.

После того, как прошло более сотни тысяч веков,

веков без времени, без конца и начала,

этих невечных птиц с нежностью

вернули самим себе, прервав их исчезновение в вечности.

Вслед за тем, как все пришли без себя, но с собою,

возросло после исчезновения их бытие.

Но никаких разговоров о вечности и исчезновении нет,

будь то новые разговоры или старинные, ибо

выразить скрытый за этой историей опыт так же недоступно представляется,

как описывать расположенное за пределами зрения.

— Но вдруг, например, некие наши друзья

пожелают узнать о вечности после исчезновения? —

Но разве можно об этом здесь говорить,

ради этого надо сочинять книгу совершенно иную,

ибо тайны вечности после исчезновения

открываются лишь их достойным.

Пока ты колеблешься между бытием и уничтожением,

неужели ты сможешь шагать по этой дороге?

Раз не осталось у тебя ни того, ни другого,

как ты можешь спать, о глупец?

Открой глаза! Если суть и конца, и начала

узнать лишь под конец, какой будет от этого прок?

Он создал человека, проведя чрез зачатие с нежностью и уважением,

чтобы стал тот и умён, и полезен.

Приоткрыл ему Свои тайны,

передал ему знание о своём деле.

Затем уничтожил его, стерев полностью,

и сбросил его с великой вершины.

Опять в придорожную пыль его превратил

и повторно на пороге смерти некоторое время держал.

Затем на пороге полного исчезновения сотни тайн

поведал ему без единого слова.

Потом даровал ему безбрежную вечность

и из безграничного уважения сделал долей его предельное унижение.

Ты не понимаешь, кто ты перед Ним,

очнись ото сна и глубоко поразмысли!

Пока твоя душа не отдана Падишаху,

в том месте не получишь ты Его одобрения.

Пока не уменьшился ты до исчезновения,

в вечности никогда не обрести тебе истину.

Сначала бросят тебя на дорогу, унижениям подвергая,

затем внезапно с почестями могут обратно принять.

Исчезай, чтобы Бытие пришло за тобой,

пока жив ты, разве Жизнь прикоснётся к тебе?

Пока не исчезнешь в унижении уничтожения,

не обретёт в тебе величие Вечности подтверждение.

Падишах и сын визиря

Жил некогда падишах, невероятно могущественный:

целых семь государств держал в подчинении.

В командовании равен был он Искандару,

от Кафы до Кафы было не счесть его войск.

Простиралось его величие выше луны,

и она в его свете дважды теряла лицо.

Служил тому хосрову великий визирь,

утончённый и проницательный, согласно сану.

У опытного визиря был сын,