Лето без каникул - [9]
— Кончаю школу, буду работать.
— Где работать-то?
— В колхозе.
— Да ну тебя! Тоже скажешь, — присвистнул Васька Про́цент. — Это какие же такие заработки у вас объявились? Э, да не все ли равно. Мне хоть тысячу дай — в деревне жить не буду. Культура не та. В городе хочешь — в саду гуляй, а нет — на главную улицу выходи. Два раза обернешься — всех увидишь сам, и тебя все увидят. А в деревне что? Потопают под гармонь на току — и парочками кто куда. Ну, летом еще сухо и светло. А осенью? Темень! Шагу не шагнешь, а шагнешь — ног из грязи не вытянешь.
— У нас асфальт в Пустошах.
— Да, в городе культура.
Игорь хотел спросить, откуда же тогда берутся дураки вроде этого Про́цента, но смолчал. И спросил о другом:
— Ты, Вася, после пятого класса учился где?
— И с пятым хлопот было не обобраться. Из завкома пристают, мастер надоедает: «Ты, — говорит, — подучись и поступай в техникум». А зачем мне этот техникум? Восемьдесят рублей получать? Мне и ста не надо, этих самых, заводских, станочных. Я в мясники пошел. На разрубке мяса знаешь сколько заработать можно? Тут главное — сумей к мякоти подбить косточку, в первый сорт подложить второй. — И посмотрел на Игоря, словно хотел сказать: «Эх, ты, несмышленыш».
Машина взяла на пригорок, вдалеке показались Большие Пустоши. Парень сказал:
— Скоро приедем, и мне в таком поношенном виде пред людьми предстать невозможно. — Он положил перед собой чемодан, открыл его и вытащил новый черный костюм. — Подержи-ка, Игорь, пока я с себя лохмоты сниму.
Через пять минут Ваську Про́цента словно сдуло за борт. В машине ехал его двойник в новеньком черном костюме, лакированных ботинках и велюровой шляпе, которую он носил словно кепку, низко надвинув на глаза. Эту шляпу он, наверное, приобрел раньше всех прочих вещей своего гардероба. Разве она не подтверждала, что он уже стал настоящим городским человеком? Ну-ка смотрите, кто приехал! Гость! Знатный гость из города. То-то! Это вам не Петька с Федькой — деревенские растяпы. Не скрывая своего пренебрежения, Игорь сказал:
— Какой красавец! Какой костюмчик!
Про́цент как будто ничего не слышал. Только когда они остановились у правления колхоза, он задержал Игоря и сказал ему предостерегающе:
— А между прочим, советую жить со мною в мире.
— А ты не пугай. Чего доброго, еще спросят гостя, не надоели ли ему хозяева. — И Игорь перемахнул через борт.
7
Игорь уже стал забывать свою поездку в город.
А для чего, собственно говоря, его вызывали? Подтвердить, что решил работать в колхозе? Чепуха какая-то! А экзамены шли своим чередом. Обществоведение, английский, химия. Как волна за волной.
Но вот позади последний экзамен. Все сидят в классе. Ждут директора. Его куда-то срочно вызвали.
В классе тихо и чуть-чуть тревожно. В чем дело? Куда вызвали Егора Васильевича? Хорошее или плохое их ждет? И первым не выдержал этого напряжения Игнашов. Стараясь казаться веселым и остроумным, он многозначительно оглядел класс.
— А что, если вот сейчас войдет Егор Васильевич и скажет — производственный стаж отменен, и все поступают в вузы на равных правах.
Игнашова перебил Рюмахин. Он даже вскочил на парту.
— Хотите знать, в чем дело? Никакие мы не выпускники. Школярами были, школярами останемся. Несчастные лоботрясы, переростки, родительские иждивенцы! Вузы вам подай! Ишь чего захотели. А вот возьмут и еще год прибавят! Какой же это будет уже класс?
Молчание и растерянность. И вдруг по классу прокатился хохот.
— Ну и Рюмахин!
— Вот башка!
— И надо же такое придумать.
Неожиданно в дверях появилась Яблочкина. За ней вошли Егор Васильевич и Анна Михайловна. Если судить по красным глазам Анны Михайловны, то случилась какая-то беда. Их встретила тишина, и в тишине послышался неуверенный голос Анны Михайловны:
— Егор Васильевич, может быть, лучше сначала поговорить с родителями?
— Мы сами родители! — в одну глотку заревел класс.
— Не надо преувеличивать, — спокойно восстановил порядок Егор Васильевич. — Но вы достаточно взрослые, чтобы самим решать, как жить дальше, после школы.
— Правильно! Сами! Говорите, Егор Васильевич.
Послушаем, послушаем. Ну, что там скажет им Егор Васильевич? Как жить дальше? Игорь добродушно улыбнулся директору. Опоздали, Егор Васильевич, опоздали. Я уже все обдумал, а вы только собираетесь меня наставлять. Да и то как-то нерешительно. Что с вами, Егор Васильевич? Похоже, что вам надо поднять какую-то огромную тяжесть и вы боитесь ее, не рассчитываете на свои силы. Ну, правильно! Надо только начать! Вы просите разрешения говорить с нами, как со взрослыми? А как же иначе? Мы и есть взрослые. Правильно. И мы уже понимаем, что у каждого есть не только свои стремления и желания, но и свои обязанности. Это тоже правильно! Ну, а дальше что? Что из этого следует? Ага, вот где начинается. Не всегда личные желания и обязанности совпадают. Ох, что-то долго, Егор Васильевич, вы ходите вокруг да около.
И вдруг Игорь услышал свое имя и почувствовал, как встрепенулся и насторожился весь класс. Шеломов! Игорь Шеломов! Патриотический поступок Игоря Шеломова! Егор Васильевич так и сказал. И добавил: высокого сознания своего долга, преданности и личного примера для всего класса. Ого! А в чем этот пример? По классу прошел шум. Он заглушил голос Егора Васильевича. Было только видно, как беззвучно двигается рот директора. И еще стало шумнее. Да тише вы! И вдруг, словно заговорило радио, все перекрыл директорский бас. Шеломов после школы остается в колхозе. Там, где нужны рабочие руки. И райком комсомола надеется, что такую же сознательность проявят все выпускники. Это дело чести класса! Всей школы! Если хотите — района!
